Феникс, восстающий из пепла

Старый маг проторчал у барьера почти неделю, а тот даже не ослаб. Вернувшись в Двухолмовку, попытался добиться разъяснений у Лиорэля. Тщетно — кристалл вызова ни разу не получил ответа. Славрод выждал пару дней и снова собрался в путь. Обрыскал южную опушку Светозарного леса, но все-таки разыскал Аттариуса. Маг — зверовед послал к эльфийской границе птиц. Времени на это ушло немало, но принесенные ими вести встревожили. Эльфы закрыли границу.

По Нарванне гуляли слухи — странные, невнятные, противоречивые. А порой и пугающие. В северных деревнях пропало несколько человек: ушли в лес и не вернулись. В Ольховке проявился варг — молодой волк обратился среди ночи и набросился на путника, заночевавшего у старосты. Путника он разодрал на месте, самого зверя сумели уничтожить даже без помощи его сородичей, но проблем это только добавило. У убитого оборотня шерсть была белой. И как его только угораздило не суметь обуздать внутреннего зверя?

Резко пропали купцы-инородцы. Обычно, в это время года между Каукортагом и Старградом сновали обозы — набирали силу осенние ярмарки. На лесных дорогах не видели ни одного эльфа. Да и драконов последнее время не видно.

Маги разделились — Аттариус поехал в Старград, а Славрод подобно бешеному волку бросился в Радужные земли. Добраться он не успел — зверовед прислал крылатую вестницу. Всех сильных магов — боевиков, следопытов, менталистов — созывали в столицу.

Царица вод сообщила, что Венджер пересек Ясноструй.

Славрод устало потер виски, пытаясь отогнать начинающуюся мигрень. По-хорошему, стоило сейчас, оседлать коня и ехать дальше, невзирая на проливной дождь и ночное время. Он и так уже не успевал в Старград к общему сбору — коллег придется нагонять в дороге. Ну и Тьма с ними, эту ночь он проведет с комфортом.

Бросив на стол мелкую монету, он, не торопясь, поднялся в комнату. В виски снова толкнулось. Славрод тихо прошипел сквозь зубы несколько не очень вежливых слов, сел в кресло у камина и попытался максимально расслабиться.

В его мозг вихрем ворвалось чужое сознание. Замерло, собралось и чуть отодвинулось, давая возможность спокойно пообщаться.

«Кому в такой час неймется?»

«А ты сам как думаешь?»

«Старейший, ты знаешь последние новости? Ковен собирается в Старграде — Венджера видели за рекой. Нам понадобятся твои птенцы».

«Мы не участвуем в этом конфликте. Тебе я тоже это не советую».

«Почему? Я, конечно, не настаиваю, но пара драконов может оказать нам существенную поддержку если не в бою, то в выслеживании точно».

Ответом человеку было лишь тягостное молчание.

«Хорошо, твоя воля, хотя я и не вижу в этом смысла. Но ты можешь тогда связаться с эльфами и гномами? Пусть Старейшины выделят нам амулеты на свое усмотрение, а Лиорэль пришлет десяток следопытов. Хотя я очень удивлюсь, если он откажется поучаствовать в этой операции лично».

«Славрод, скажи, ты притворяешься или и в правду ничего еще не понял?»

«О чем ты?»

«Сражаться с этим юным магом будет только человеческая часть Ковена.»

«Почему?»

«Потому что Ковена больше нет».

Славрод похолодел. Мысли дракона отозвались в мозгу похоронным звоном.

«Что значит «Ковена больше нет»? Я не понимаю тебя!»

Отец-Дракон пояснил. Славрод слушал его быстрые обезличенные мысли и чувствовал, что у него на голове начинают шевелиться волосы.

При землетрясении в Каукортаге особенно сильно пострадал Тронный зал — там выжили единицы. Вален погиб на месте, Норрен скончался, не приходя в сознание. Гортемиус сгорел. Полностью. Король Тродгар выжил чудом, половина Старейшин мертва. Таким образом, в состав Совета больше не входят гномы — некому.

Поверить, что двое старых товарищей, бывших столько лет рядом, мертвы, а третий потерял магическую силу… Это было нереально, невозможно. Мозг старого мага словно плыл в тумане, а дракон безжалостно продолжал излагать факты.

Чем дальше от эпицентра, тем меньше было разрушений и пострадавших, но все равно на полное восстановление могут уйти месяцы, а то и годы. Тем более что гномы разом лишились трех сильнейших магов, а их ученики еще слишком неопытны. Как результат — Тродгар объявил об изоляции.

В эльфийских землях своя беда. Смертный сон Владычицы не только связал руки Лиорэлю, но и поставил под угрозу само существование династии. Баланс власти, сохраняемый правящей парой, оказался нарушен. Сумеет ли выстоять Лиорэль, запертый в установленных границах, в грядущей борьбе за власть в эльфийском гадюшнике? Неизвестно.

Когда же Старейший уклончиво, но жестко дал понять, что не заинтересован в уничтожении возмутителя спокойствия, почва окончательно ушла из-под ног. Чем же можно сковать одного из первых драконов, что он отказывается от мести за погибшую подругу?

— Мы остались одни, — прошептал вслух огорошенный старик. — «Я сочувствую твоему горю, друг».

«В Бездну сочувствие. Объясни мне другое. Ты опытнейший и сильнейший боевик Ковена. Почему ты отступил, когда столкнулся с этой тварью под Каукортагом? Почему?»

Славрод замялся. Поколебался. Сжал кулаки. И все-таки признался: