Фениксы и сфинксы. Дамы Ренессанса в поэзии, картинах и жизни

Раймон Капуанец навеки потеряет свой румянец. Днями и ночами, чтобы поскорей запечатлеть, он будет писать жизнеописание святой Катарины – конечно же, она была святой! С ним никто не спорит. Со временем он станет генералом ордена доминиканцев, тучным и могущественным мужчиной, но никогда он не будет так же счастлив, как позади Катарины, в толпе ее учеников. После смерти его тоже канонизируют.

В 1939 году, шестьсот шестьдесят лет спустя после ее кончины, Ватикан объявит Екатерину Сиенскую святой покровительницей Европы – на пару с великим Франциском Ассизским.

№ 6. Красота Лауры Дианти

Тициан. «Портрет Лауры Дианти». Ок. 1520–1525 гг.

Коллекция Хайнца Кистерса (Кройцлинген)

СОЗДАННЫЙ ТИЦИАНОМ ПОРТРЕТ ЛАУРЫ ДИАНТИ ПОЛЬЗОВАЛСЯ ПОПУЛЯРНОСТЬЮ И НЕОДНОКРАТНО КОПИРОВАЛСЯ. ДАННОЕ ПОЛОТНО ИЗ ЧАСТНОЙ КОЛЛЕКЦИИ СЧИТАЛОСЬ ОДНОЙ ИЗ ПОДОБНЫХ КОПИЙ, ПОКА ПРИ РЕСТАВРАЦИИ И РАСЧИСТКЕ НЕ БЫЛИ ОТКРЫТЫ ОДНОВРЕМЕННО ВЫСОКОЕ КАЧЕСТВО ЖИВОПИСИ И ПОДПИСЬ ТИЦИАНА.

ВИДИМО, ЭТО САМЫЙ РАННИЙ ОБРАЗЕЦ АРИСТОКРАТИЧЕСКОГО ПОРТРЕТА, В КОТОРОМ МОДЕЛЬ ИЗОБРАЖЕНА В СОПРОВОЖДЕНИИ ЧЕРНОКОЖЕГО ПАЖА. В ПОСЛЕДУЮЩИЕ ВЕКА ЭТОТ ВАРИАНТ КОМПОЗИЦИИ ПАРАДНОГО ПОРТРЕТА СТАНЕТ КРАЙНЕ ПОПУЛЯРНЫМ ВО ВСЕЙ ЕВРОПЕ. КРОМЕ ТОГО, ВИДИМО, ЭТО ПЕРВЫЙ ПРИМЕР В ИТАЛЬЯНСКОМ ИСКУССТВЕ, КОГДА МОНАРХ ЗАКАЗАЛ ПАРАДНЫЙ ПОРТРЕТ СВОЕЙ ФАВОРИТКИ, – ПОСТУПОК НАСТОЛЬКО НЕТИПИЧНЫЙ, ЧТО ЧЕРЕЗ ПОКОЛЕНИЕ, КОГДА ВОЗНИК СПОР О ТОМ, МОЖЕТ ЛИ ЕЕ ВНУК ЧЕЗАРЕ Д’ЭСТЕ НАСЛЕДОВАТЬ ГЕРЦОГСТВО, ДАННЫЙ ПОРТРЕТ БЫЛ ПРЕДСТАВЛЕН КАК ОДНО ИЗ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ ТОГО, ЧТО ЛАУРА И АЛЬФОНСО ВСЕ-ТАКИ ПОЖЕНИЛИСЬ: «ЛЮБОВНИЦ ТАК НЕ ИЗОБРАЖАЮТ!» ОДНАКО В ВАТИКАНЕ ПОСЧИТАЛИ ИНАЧЕ: ВСЕ-ТАКИ ЭТО НАПОЛНЕННОЕ ЭКЗОТИЧЕСКИМ ФЛЕРОМ ИЗОБРАЖЕНИЕ ПРЕКРАСНОЙ ЖЕНЩИНЫ В РОСКОШНЫХ ОДЕЖДАХ И ДРАГОЦЕННОСТЯХ ДАЛЕКО ОТ СТАНДАРТА ТОРЖЕСТВЕННЫХ ПОРТРЕТОВ НАСТОЯЩИХ ГЕРЦОГИНЬ.

Феррара, 1519 год

Лукреция Борджиа умерла летом, в день Рождества Иоанна Предтечи, в год 1519-й. В вечер ее похорон дочь разорившегося феррарского шляпника Лаура Дианти, которой суждено стать преемницей Лукреции, внезапно поняла, насколько ей надоело быть проституткой; бедной, голодной, безобразно одетой и безмерно усталой.

Лауре было пятнадцать, но от товарок по дому терпимости она знала, что все еще кажется подростком. От природы этой итальянке из простонародья были даны черные глаза и густые темные волосы, которые парой веков позже составили бы ей славу первой красавицы. Но на дворе шел Ренессанс, и хозяйка борделя, за наеденное пузо звавшаяся Роспой – «Жабой», заставляла ее травить кудри до соломенно-желтого цвета золой от сожженного плюща, лимонным соком и солнечным светом, а также ярко румянить щеки. Кормили плохо и чем попало, вдобавок у Лауры еще не прошли подростковые прыщи. Свое тело казалось ей неловким и слишком тощим. Она не умела разговаривать с людьми, сутулилась и все так же, несмотря на время, проведенное в публичном доме, не понимала мужчин и не знала, что с ними делать.

А по улице в лучах заката шествовала погребальная процессия опочившей герцогини феррарской, побочной дочери папы римского Александра VI, старого сладострастника Борджиа Родриго. Восьмерка вороных коней, запряженных в черный катафалк, сверкала лоснящимися боками, в которых как в зеркале отражалось лиловое небо; черные плюмажи трепетали на ветру. За гробом шли придворные-феррарцы и аристократы из прочих итальянских городов, приехавшие выразить свое уважение покойнице. Закатное солнце все равно припекало, и Лаура, вместе с другими девицами отпущенная поглазеть на церемонию, потела в плотной толпе. Герцогиню в городе любили, хоть и баловали себя порой у камелька пересказом старых сплетен. Полтора десятка лет прошло, как умер ее отец и скончался брат Чезаре, а после их смерти никто не замечал за ней ничего странного – может, и остальное было враньем.

Лаура не отрывала глаз от процессии – в жизни она не видала столько драгоценностей, кружев, атласа и бархата. Первым за гробом следовал вдовец – владетель их герцогства Альфонсо I из рода Эсте. Заросшему бородой угрюмому мужчине было чуть за сорок. Росту он был среднего, но широк в плечах и мускулист, будто был кузнецом, а не вельможным властелином. Лаура слышала, что любимое занятие его – новомодная наука, именуемая артиллерией, и что порою он сам вставал у доменных печей, чтобы проследить за отливкой пушечного ствола. Отец рассказывал ей, что в последнюю войну Ферраре удалось отбиться от вражеских войск именно благодаря его самым новейшим мортирам и бомбардам.