Фениксы и сфинксы. Дамы Ренессанса в поэзии, картинах и жизни

Однажды Изотте передают, что великий Гуарино отозвался о ней с похвалой.

– Так ли это? – спрашивает она у Мартино.

Тот отвечает, что его при этом не было, но прочие говорят, что так и было – да, отозвался.

Изотта начинает очередную выверенную эпистолу, адресуя ее Гуарино да Верона. Ей немного страшно – ведь он столь велик и пренебрегает даже просьбами Висконти и Медичи, которые зовут его к своим дворам. Только маркизу Сигизмондо д’Эсте удалось уговорить его приехать в Феррару учить бастарда Леонелло. Ее латинская речь красива и точна. С послания Изотты, как обычно, снимаются копии, которые отдают на сторону.

Оригинал она запечатывает красным сургучом.

Посыльный с мускулистыми икрами, обтянутыми лиловыми кальцони, берет письмо и уходит. Изотта садится перечитывать Вергилия. Она волнуется.

Гуарино не отвечает ни на следующий день, ни через неделю. Когда Бьянка с дочерьми стоит службу в день Воскресения Господня, она видит, как толпа надменных замужних веронок в золотой парче перешептывается и показывает на Изотту пальцем. Мария делла Скала метает ядовитые взгляды, и Бьянке через весь неф слышно, как та шипит, рассказывая перезрелой супруге венецианского посланника о том, как позорно ведет себя Изотта.

* * *

Гуарино не отвечает ни через две недели, ни через месяц. Веронские матроны пытаются завести обычай заглядывать к мадонне Бьянке в гости и спрашивать нежным голосом: «Ну как наш великий гуманист? Сеньорина Изотта все еще в ожидании ответного послания?» После третьей такой посетительницы мажордом заявляет всем, что хозяйки нет дома, а дочери не принимают. Бьянка со свинцовым карандашом укорачивает свой обширный список рождественских подарков.

Униженная Изотта сидит в своей комнате и плачет. Ей кажется, что вскоре в письмах ее собеседников начнут проскальзывать ноты: «Раз она женщина, то действительно не может быть уж настолько умна!»

Гуарино не отвечает ни через три месяца, ни через полгода.

Собравшись с духом, 18-летняя Изотта пишет ему второе письмо. Там есть строки, которых она потом станет стыдиться.

«Для чего я родилась в числе женщин, которых мужчины презирают на словах и на деле? В одиночестве терзаюсь я этим вопросом. Ваша несправедливость в отказе отвечать мне причинила мне столь много страданий, что их не может быть больше…»

Посыльный, щеголяя мускулистыми икрами, обтянутыми бирюзовыми кальцони удаляется, унося ее эпистолу.

Гуарино отвечает в тот же день.

«В своих словах, синьорина, Вы проявляете себя столь покинутой духом и столь смиренной – и столь женщиной, что я не в силах больше сказать, что Вы все еще соответствуете моему мнению, ранее высокому, относительно Вас… Сотворите в душе своей мужчину! Если ж нет, то лучше забудьте о studia humanitatis».

Изотта унижена и плачет. Назавтра надо идти на службу в честь Усекновения главы Иоанна Крестителя, но утром ей кажется, что от слез распухли даже ее стопы и не могут влезь в расшитые жемчугом туфли.

В комнату вбегает расстроенный Мартино Риццони. У него в руках список письма от Гуарино к Изотте – зловредный гуманист не ограничился одной копией.

– Это что, прочитал весь город?! – в ужасе восклицает девушка.

Мартино не в силах отвечать.

Бьянка, вся в алом, вместе с дочерьми Джиневрой, Изоттой и Бартоломмеей, сыновьями Лодовико и Антонио, невесткой Чечилией и двумя внуками – Лодовико-младшим и Бартоломмео, в сопровождении слуг, гордо подняв голову, спокойной поступью идет в собор и отстаивает всю службу. (Нет одного Леонардо – он принял постриг и сейчас в Ватикане).

– В этой толпе Ногарол нашу великую схоластку и не разглядеть-то, – жалуются друг другу замужние веронки.

Эпистолы Гуарино они не читали, да и латынь им не разобрать, но матронам уже растолковали, что надменную девицу поставили на место, ткнули лицом в грязь.

Спустя пару недель к Джиневре сватается граф Бруноро Гамбара из Брешии, аристократ и кондотьер. Юная поэтесса беседует с ним несколько раз в присутствии матери. Он образован, хорош собой, не беден. Прошлой весной он читал стихи Джиневры и, попав в Верону, решил удовлетворить свое любопытство, увидев автора. А увидев, решил отдать ей свое сердце.

Венчаются в небольшой церкви Святой Цецилии неподалеку от дворца Ногарола. Через три дня Бьянка с тремя оставшимися неженатыми детьми – Изоттой, Бартоломмеей и Антонио, а также с нянюшкой и любимым далматским догом уезжают из города.

Мартино Риццоне дают расчет.

Действительно, время смурное: говорят, будет чума – трупы на улицах уже находят, да и Милан с Венецией, как гласят сплетни, собираются повоевать за родную Верону. Впрочем, это лишь тот повод, о котором в семье говорят вслух. Изотта знает, что ее щадит вся семья. А Бьянке хочется, чтобы кто-нибудь пощадил, наконец, и ее саму: быть матерью – работа тяжелая.

Цель путешествия – Венеция. Год назад старшая дочь Бьянки, Лаура, внезапно овдовела (как ни тщательно выбирала ей мать мужа, тот все равно надорвался). Вторично она умудрилась выйти замуж за будущего венецианского дожа Николо Троно.