Феномен

— Называй как хочешь, Вовочка, ты плоть от плоти моей. Твоя секция и все предыдущие были отброшены в поле тяготения Земли в наивысшей точке его напряжения. Нам остается одно: информировать Совет и немедленно снаряжать экспедицию на Амазонку для поисков исчезнувших секций. Ты будешь проводником.

— Так мое же рождение тайна. Ты хочешь раскрыть ее?

— Извини, Вовка, но тайна уже раскрыта, так получилось.

— Так зачем же я прятался от людей? Столько сил и здоровья потерял. Мог бы спокойно и с комфортом…. А вообще-то замечательно, у меня были настоящие приключения. Попробуй получить их в наше время.

— Расскажи, что было дальше? — попросил я.

— Дальше необязательно, — вздохнул Вовка и посмотрел на часы. — Ну, так уж и быть. Пристала моя лодочка-коряга к небольшой яхте, на которой праздновали какое-то торжество. Яхта была разукрашена гирляндами, с бортов свисали бисера и ленты — по ним я и влез на палубу. Незаметно пробрался в каюту и спрятался в спинке кресла, а про запах, исходивший от меня, забыл, сам-то уже принюхался, притерпелся. В каюту зашли две девчонки, и заткнув носы, выбежали обратно. Пришли парни и стали гадать, чем и где пахнет, и принялись искать источник запаха. Заглянули и под спинку кресла, а там желобок, в котором я полностью уместился, его сбоку и не видно. Вонючее кресло парни вынесли на палубу и бросили там с подветренной стороны. У причала я дождался темноты и выбрался на берег. Долго блуждал по порту, искал и приглядывался, пока удалось залезть в багажник машины, отправлявшейся в стратопорт, — Вовка зевнул и махнул рукой. — Больше приключений не было. Улетел в Кейптаун, оттуда в Мельбурн, потом в Сингапур, откуда и прибыл под сиденьем пилота прямым ходом в Читу. Ну, спать, спать, я малость устал. Позаботься, братишка, об одежде, не могу же я завтра показаться на людях в этих лохмотьях. И чтобы бритва была. Пока я не отдохну и не приведу себя в порядок, никому обо мне ни слова. Завтра мы вместе всех ошарашим!

Вовка растянулся на кушетке и моментально заснул. Владимир снял с него мерку, накрыл носовым платком и ушел добывать одежду и бритву.

Вернулся он далеко за полночь. Принес бритвенный станочек, который надо в лупу разглядывать и не знаю какие тонкие лезвия. Выразил недовольство, что планкобритву быстро сделать не могут. Принес так же два костюмчика, заметив, что сшиты они из самой тончайшей ткани сверхтонкими вибронитками. И еще принес какой-то твердый цилиндрический сверток, сказав, что это для общего дела. После этого лег и тут же заснул. А я, как всегда, находясь в волнении, долго ворочался, завидуя этим людям, которые могли приказать себе спать — и сразу спали.

Побритый, принарядившийся Вовка разбудил нас.

— Хватит дрыхнуть! Что за дерюгу ты мне приволок? Хуже брезентухи. А нитки? Это канаты. Но я человек покладистый, скандал закатывать не буду. Это вам толстокожим хорошо, а у меня кожа тончайшая и нежная, соображать надо!

После завтрака мы отправились в институт. Вовка, чертенок, стоял у меня в нагрудном кармане курточки, готовый в любой момент нагнуться и спрятаться. Нести себя Владимиру он не доверил, с хитрой рожицей сказав, что тот может его нечаянно раздавить.

Владимир по селектору пригласил всех сотрудников в конференц-зал. Народ собирался почти бегом — знали, что Владимир просто так собирать не будет. А тот важно стоял на постаменте и ждал тишины. Когда все сели и утихомирились, поднял с пола цилиндрический сверток и развернул его. Это была обыкновенная сосновая чурка с толстой корой — все оригинальничает. Самодовольно усмехнувшись, Владимир поставил чурку торцом на стол.

— Давай, Санек, его на это возвышение, чтобы все видели.

Я вытащил Вовку и поставил его на чурку. Зал онемел, приподнялся, что-то упало, кто-то тихо ахнул. А Вовка заулыбался, довольный произведенным эффектом и, поправив прическу, приветственно поднял руку:

— Здравствуйте! Я тот самый маленький Владимир номер два, которого вы считаете пропавшим. Как видите, я вернулся на Землю. Ответственность с моего большого брата снимается — я жив. Кто не верит и кому любопытно, пусть подойдет поближе, рассматривайте меня, пока я добрый. Только не щупайте.

Вовку обступили, задавали безобидные вопросы, но никто не спросил, каким образом он оказался здесь — ждали, когда сам скажет. А он не торопился. Добрыня первый не выдержал:

— Не томи, Вова, начинай рассказ.