Феномен 404

«Так неправильно говорить. Во-первых, это тоже всего лишь люди. Во-вторых, ненависть — это эмоция. Эмоции тратят энергию. А нам не надо тратить энергию. Надо просто есть».

Она не дослушивает меня.

«Да какие они люди⁈ Они знаешь, что с братаном моим сделали⁈ В подвал забрали и пытали там. Потом выкинули мёртвого. Мы когда тело нашли… А он весь изрезанный. С него с живого кожу ножом снимали, прикинь! П***расы… Решили, с*ка, что он из ополчения. А у него просто штаны и куртка были типа военные. Не было других вещей. Достал такие и ходил… А сам он студентом был просто. У*бки… Мочить их, б**дь, всех надо! Если бы могла, я бы их живьём на части прям расп***расила…»

Я вижу, как резко переменилась моя Галатея. Кулаки сжаты. Вены на висках вздулись. Под кожей крутятся нити ризомы, прорастают сквозь волосяные луковицы, приводя в движение всю её чёрную гриву, будто превращая в клубок тонких извивающихся змей.

Да, она может. Теперь может… Ещё несколько секунд и вспышка гнева быстро сходит на нет. Не обнаружив вокруг подходящей добычи, ризома подавляет агрессию. Агния облегчённо вздыхает.

«Это странно… Раньше, когда я вспоминала весь этот ужас, то каждый раз плакала. А сейчас… Злость и вдруг… Пустота».

«Это нормально. Я же говорил… Гнев, ненависть и страх — это спутники слабости. Они несут в себе разрушение и хаос. А я — спокойствие, порядок и силу. И ты теперь тоже».

Она долго и молча смотрит прямо в мои глаза.

«Где же ты был все эти восемь лет?»

«Болел…»

* * *

Куда ни глянь, до самого горизонта всё поросло подмаренником. Ярко-жёлтые пушистые метёлки, как волны, колышутся под голубым небом. Дрон с надписью «Пресса» снимает сверху всю панораму. Зрители на другой стороне экрана с нетерпением ждут появления своей любимицы. Сегодня представление проходит без меня. Я такой же простой зритель. Но всё равно сижу в самом первом ряду — на башне развороченного «абрамса».

Метрах в трёхстах от меня находится, а вернее уже находился неплохо оборудованный тренировочный лагерь. До линии фронта сотни прикрытых ПВО километров. Могли ли «гарные службовцы» предположить, что сегодня их боевая подготовка пойдёт по особому сценарию? Это вряд ли… Сейчас там творится невообразимый кошмар.

Большие брезентовые палатки завалены. Несколько затентованных грузовиков буквально смяты и перекушены посереди. Исступлённо визжащие человеческие тела пытаются скрыться в высокой траве, но это бесполезно. Их смерть повсюду. В каждой травинке. В каждом сантиметре земли. В каждом вдохе заражённого спорами воздуха.

Щупальца гигантской многоглавой гидры толщиной с увесистое полено вылезают прямо из-под земли. Как зубастыми цветами, раскрываются хищными восьмистворчатыми пастями. Разбрасывают людей в стороны, ломая пополам, хватают, заглатывают целиком и рвут на части. Выблёвывают чёрную слизь, которая мгновенно взмывает вверх. Рои хищных клеток облепляют ещё тёплую трепещущую плоть, утаскивая в бурлящую тёмную жижу.

Техника, оружие, люди, живые и мёртвые, сама земля с травой и жёлтыми цветами — всё срывается со своих мест, сжимается в кучу, хрустит, хлюпает и пережёвывается. Посреди перекопанной площадки, словно гигантский гриб, в небо вырастает земляной колосс. Мёртвая голова из костей и глины, почему-то напоминающая мне Че Гевару. С обгоревшей покрышкой вместо звезды на округлом берете, с золотыми космами из вырванный цветов и с пустыми чёрными глазницами. Вокруг него ровными рядами из грунта всплывают белые черепа.

И всё замирает. Рассекая волны золотых растений, ко мне неспешно приближается Агния.

Она оборачивается, оценивая дистанцию, достаёт смартфон, выбрав наилучший ракурс, делает сэлфи на фоне своего творения в грациозной позе с четырьмя расставленными руками.

«Это ещё зачем? — спрашиваю я, — Холдинг уже всё заснял».

«Для персонального аккаунта».

«Чего?»

«Регнулась на платформе. Веду арт-бложек. Kali108. Уже тридцать тысяч подписчиков».

«Тоже мне художница…»

«А что? Музыканты уже были. Чем мы хуже?»

Мне нечего на это ответить, просто укоризненно качаю головой. А она срывает ближайшую жёлтую кисточку и, смеясь, тычет мне в лицо.

«Да расслабься ты… Понюхай! Чувствуешь? Мёдом пахнут».

И правда — мёдом. Глядя в смеющиеся зелёные глаза, я и сам невольно начинаю улыбаться. Сколько ещё притягательной человечности остаётся в этом чудовище. И кто она мне теперь? Моя жена? Сестра? Ребёнок? Может, я сам? Вопрос, остающийся вне тактических интересов генной инженерии. Но всё же шутливо спрашиваю:

«Ты понимаешь, что когда-нибудь мне придётся тебя съесть?»

«Зачем?» — так же весело переспрашивает она.

«Ну, я же феномен. Революция в биоинженерии. Апофеоз войны за выживание. Отец всех чудовищ, — ехидничаю я. — А все революции и войны в итоге всегда пожирают своих детей».

«В конце должен остаться только один, да? — смеётся Агния. — И какой план дальше?»

«Двинемся дальше — на запад».

«Нет. Твой план для последнего чудовища».

Я задумываюсь.

«Не знаю… Покрыть собой всю планету. Превратиться в мыслящий океан…»

«Зачем?» — она делается серьёзной.

«Чтобы обрести покой».

«Ну… Тогда я согласна».