Феномен

— Я хотел дверь открыть, чтобы… — Артур руками нарисовал в воздухе бурлящий шар, таким образом, попытавшись обрисовать последствия.

Катарина укладывала порции в духовой шкаф.

— Дверь блокируется во время полета.

Артур обратился Наталье:

— Нужно привести его в чувство. Я пытался силой тащить, а он вырубился. Ты же психолог, попробуй поговорить с ним.

Наталья встретила предложение без энтузиазма.

— Они не послушают тебя. Изобьют обоих.

— Да что ты говоришь. Они же не хотят умирать.

— Ты в этом уверен?

— Да они же просто в шоке. Ты сама говорила.

— Это не шок. Это нечто другое. Я не знаю что. Какое-то воздействие наркотическое.

Катарина кивнула согласившись.

Из салона донесся многоголосый возглас:

«Аминь».

— Да не может этого быть. На нас же не воздействует.

Наталья хотела возразить, но Артур взял ее за плечи и заговорил первым:

— Другого выхода нет, только смерть. Без него не справимся. Будем прорываться на пролом. Попробуй поговорить ним, вразумить. Мы же договорились поужинать, ты же помнишь?

Наталья кивнула и выдавила несчастную улыбку.

Артур проскочил на другую половину кухни. Высунув руку, он слегка задвинул шторку, чтобы за ней можно было спрятаться. Помощник депутата Воронского сбежал в один из туалетов, с тех пор о нем ничего не было слышно. Артур приоткрыл дверь. Помощник депутата сидел на унитазе, а при ближайшем рассмотрении оказалось, что слегка висел над ним. Лицо у него посинело и вздулось. Он повесился на собственном галстуке.

Дождавшись подходящего момента, Артур протиснулся к трупу в туалет и запер дверь.

* * *

Наталья села рядом с Мишей. Обратилась к Катарине:

— Давно он так?

— Как мужчина тот первый умер.

— Привет. Тебя Миша зовут?

Он кивнул.

Наталья вдруг осознала, что не знает, как дальше действовать и что говорить. Да и как она должна за несколько минут сделать работу, на которую нужны десятки и сотни часов? Требовалось выйти с пациентом на контакт, помочь обнаружить и осознать причину негативных мыслей и, наконец, научить выявлять и изменять дезорганизирующие убеждения, ведущие к замкнутости и к искажению восприятия окружающего мира. Но не сейчас, не в таких условиях, не в таком моральном состоянии.

Отчаяние окутывало ее, каждое решение разум разбивал в пух и прах собственной критикой.

— Чего ты боишься? — Наталья положила ему руку на колено. — Скажи мне, что тебя так беспокоит?

— Миша, прекрати вести себя так, — вмешалась Катарина. — Ты единственный кто может помочь. Ты же мужчина.

Миша отреагировал на ее слова молящим взглядом. Наталью он более не замечал.

— Миша я согласна на то, что ты мне предложил вчера, помнишь? Я согласна, — Она присела рядом с Натальей. — Мы с тобой будем вместе, как ты хотел. Вероничка будет счастлива, ты же хочешь ее увидеть?

Он кивнул.

— Я тоже хочу увидеть ее. Я люблю ее больше жизни. Пожалуйста, помоги.

— Не могу.

Миша плакал и дрожал, все больше сбиваясь в клубок. Катарина взяла его руку и поцеловала.

— Мишенька, прошу тебя. Родненький. Мы не хотим умирать.

— Вы что тут делаете? — Сказал высокий женский голос сзади.

Это была Карина Порше. Она стояла, держа руки на поясе, выпучив силиконовую грудь перед собой, как подставку под поднос.

— Греем еду, — Катарина встала к духовому шкафу.

— Ты слышала, что сказал Пророк? — Карина Порше схватила Катарину за волосы и вонзила лицом в дверцу духового шкафа. Стекло треснуло. — Или ты решила, ты выше его, демонша? Или может ты решила испортить ему вечерию?

Кровь потекла у Катарины из носа.

— Мы сейчас все принесем — Наталья встала к тележке, опустила голову покорно.

— Потускухи дьявольские. Если я вернусь сюда еще раз вам не жить.

Карина Порше ушла. Катарина разрыдалась.

— Ты этим сейчас не поможешь, — Наталья поставила бутылки с водой и пластиковые стаканчики на тележку.

— Я уже ничего не могу. Все равно все умрут.

Как бы она не ошибалась, но она права. Наталья не знала, как помочь Мише. В голове всплыла картинка телевизионных новостей: ее фотография обведена в черную рамку на фоне рыдающих людей и грустной фортепианной музыки. Взрослые мужчины сидят на коленях перед могилами близких, женщины в черных накидках бросаются на закрытый гроб своего ребенка и просят похоронить их вместе с ними. Среди убитых горем людей нет только одного человека — ее мамы. Потому что она не может самостоятельно подняться с кровати. Когда кончаться деньги исчезнет и сиделка — последний близкий человек в ее жизни. Могила Натальи не успеет остынуть, когда рядом окажется еще одна.

Дверь туалета медленно приоткрылась. За спиной выглядывающего Артура, прямо на двери, прикрепленный на пиджак висел труп с откинутой головой и синюшной кожей.

Миша закрыл лицо руками, взвизгнул забитым ребенком.

Артур прикрыл аккуратно дверь и, убедившись в безопасности, прошмыгнул в кухню.

— Ну что с ним?

Наталья не ответила, опустилась на колени.

— Это из-за трупа, да?

— Точно, — вмешалась Катарина. — Он крови боится и никогда не ездит на кладбища.

— У него некрофобия. Ты боишься мертвых?

Миша кивнул и дышал прерывисто, словно захлебывался воздухом.

— Да просто закрой глаза и пошли, — сказал Артур.