Феномен

— Николай Валерьевич, мы с вами не на суде, — говорил Певчий. — Я уверен, что если есть состав преступления или превышение должностных полномочий, прокуратура вынесет справедливое решение. К чему вы ведете?

— К тому, что самолетом управляет человек с инвалидностью и тяжелым психическим заболеванием. Откуда нам известно, что в данный момент он вменяем? Или не находиться под контролем других лиц, — Бузунов ярко жестикулировал руками. — А может быть это и есть цель террористов — ввести нас в заблуждение, достигнуть территории Ленинграда и обрушить лайнер на школу, детский сад, или городскую администрацию, а может и на атомную станцию. Я более чем уверен, что самолетом управляет профессионал, который и осуществил экстренное снижение, когда террористы почуяли опасность. Я считаю, что пассажиры давно мертвы, поэтому так называемый пилот не может позвать к рации того, кому можно довериться, например депутату Воронскому или герою России Макарову, уж он точно не пойдет на поводу убийц.

— Дверь в кабину заперта, в салоне вооруженный психопат сектант, — Максимов почти кричал.

— Очень удобное объяснение, не так ли?

Певчий задумчиво смотрел в стол. Рукой он вырисовывал замысловатые фигуры на бумаге.

— Владимир, ты слышал переговоры с диспетчером. Твой брат находиться в адекватном состоянии? Он сможет посадить самолет?

Кирилл не сможет. Артур смог бы.

— Сможет.

— Гульнар Абасовна!

Она самопроизвольно дернула ногой и громко стукнула коленом по столешнице. На ее лице не отразилось ни эмоции.

— Пресс-релиз должен быть кратким с минимальным объемом информации. Сообщите, что ситуация под контролем. Родственников необходимо успокоить. Мы сделаем все, чтобы сохранить пассажирам жизни.

— Я поняла.

— Какие наработки у Следственного управления?

Максимов поежился от того, что слово дали ему.

— В больницах страны уже сотни людей, десятки погибших. У всех одинаковые симптомы: психические расстройства, агрессия. Абсолютно разные люди, разного социального статуса. Я считаю, на рейсе 1661 находится источник всего этого.

Гульнар Аббасовна глотала каждое его слово с широко открытыми глазами. Еще бы. Ей продеться придумать адекватное объяснение для прессы.

— Это своего рода психотропное оружие.

— Его не существует, — Бузунов хмыкнул.

— У меня есть свидетель утверждающий обратное. По нашим данным заведующий кафедрой геофизики университета Орджоникидзе профессор Марис Болодис нанял ранее судимого Левандовского для кражи осколка Тунгусского метеорита, много лет хранившегося у эвенкийского шамана. Все кто непосредственно контактировали с ним или оказывался в близкой зоне сейчас либо мертвы, либо сошли с ума.

— Вы отыскали этого Болодиса?

— Нет. Только что стало известно, неделю назад он вылетел в Ригу и больше сведений о нем нет. Это зафиксировано камерами Домодедово.

— Ваш свидетель, кто он?

Максимов едва начал говорить, как в голове всплыли многочисленные диагнозы Матлакова, и в особенности, патологическая ложь.

— Он бывший друг Болодиса. Когда-то он тоже пострадал от воздействия осколка.

— И мы можем с ним пообщаться? — вдруг спросил Бузунов.

Максимов чуть не поперхнулся.

— Где он?

— Кто? — Бузунов сидел расслабленно, перекинув больную ногу на здоровую.

— Я передал его твоим людям два часа назад.

— Так, с меня хватит, — Бузунов обратился к Певчему в дружеской манере. — Игорь Федорович, вы же не верите в волшебный камень какого-то шамана, сводящий людей с ума? Это же антинаучно. У нас самолет весом двадцать тысяч тонн приближается к Ленинграду под управлением психически не здорового человека.

— Это клевета, — Максимов стукнул по столу.

Бузунов швырнул папку Максимову.

— И это тоже клевета?

Максимов хлестким ударом ладони остановил папку, несколько бумаг и фотографии вывалились и продолжили свой путь по гладко вымытому столу. Фотография брата, снятая в морге с остроугольным лицом и впавшими глазницами остановилась перед ним, как напоминание его вины.

Внезапно в комнату ворвался Долгин. Он подскочил к аппарату громкой связи и нажал кнопку приема.

— Алло, Алло. Слышно меня? — это был Кенжабетов.

— Да, говорите, — подтвердил Долгин. — Они вас слышат.

— Мы только что закончили расчеты. Самолету не хватит топлива, чтобы совершить посадку в Пулково.

Присутствующие переглянулись.

— Его что забыли заправить? — включилась Гульнар Аббасовна.

— Дело в том, что самолет летит на низкой высоте, где существенно выше давление и сопротивление воздуха. Двигатели вынуждены тратить гораздо больше топлива на поддержание скорости.

— Боже мой, — воскликнула Гульнар Аббасовна. — Он упадет в жилой зоне и сотни телекамер это заснимут.

Бузунов обратился к Певчему:

— У нас нет иного выбора. Самолет нужно сбить.

Певчий задумчиво потер лоб.

— Мы можем посадить его на военный аэродром?

— Нет. Для автоматического посадки самолета, требуется специальное наземное геолокационные оборудование. Единственный аэропорт вблизи, который может принять его это Стригино в Нижнем Новгороде. Мы могли бы ввести новый курс. Но есть проблема…

— Какая?