Феномен

Первым делом, покрутившись по улочкам, я доехал до двора, где должен был прятаться Маринин. Надеюсь, и Панина там, она же его выхаживала. Остановившись у палисадника, я заглушил двигатель и, сняв полную канистру с держателя на коляске, стал заправлять почти пустой уже бак, поглядывая по сторонам. Я заметил, что за мной наблюдают из окон разных домов, а не только того, который был мне нужен: там двигались тени, у какого-то окна шевельнулась занавеска, а где-то я рассмотрел бледные лица и тревожно таращившиеся на меня глаза.

Улица как-то быстро обезлюдела, только патруль на перекрёстке прошёл, и всё. Убрав пустую канистру обратно в держатель, я достал фляжку, поднял её и демонстративно потряс, после чего, осмотревшись, направился ко двору ближайшего дома, как раз нужного мне. Постучал в ворота, получилось громко. Ворота были не заперты, на простой деревянной щеколде. Я толкнул их, и они открылись. Собака в будке глухо заворчала, но не лаяла.

Я прошёл к крыльцу и услышал возню в сенях, кто-то охнул, судя по голосу, бабка местная. Дверь в сени открылась, и на меня испуганно и настороженно взглянула старушка с синим платком на голове. А я её помню: когда я Маринина отсюда забирал, видел. Этот дом её, точнее их с мужем.

Мне нужно было поговорить с врачом, и я надеялся, что смогу это сделать. При формировании армии у меня на первом месте была как раз медицина, а не боевые части, как кто-нибудь мог подумать.

– Здравствуй, бабушка. Ты не пугайся, я свой. Мне нужно с врачом поговорить, товарищем Паниной. Если можно, позови её сюда.

– Ваня, – негромко кликнула она куда-то в сени, – выйди. Говорит, свой.

Вскоре мелькнула тень, и, отодвинув старушку, поспешившую в дом, выглянул одетый в гражданское молодой парень, вряд ли старше двадцати. Настороженный взгляд сначала прошёлся по мне, а потом посмотрел мне в глаза.

– Представься, боец, – командным голосом, но негромко велел я.

Парень на автомате выпрямился и начал говорить:

– Красноармеец Шестаков, из роты охраны комендатуры города Минск… – И вдруг замолчал, сообразив, что попался в простейшую ловушку.

– Мне нужна Панина. Она у вас?

– Кто вы?

– Генерал-майор автобронетанковых войск Сергеев, – спокойно козырнув, представился я. То, что на мне форма вермахта, ничуть меня не беспокоило.

Протянув Шестакову удостоверение старшего командного состава, я дал ему возможность с ним ознакомиться.

– Что-то молоды вы для генерала, – проворчал он.

– Товарища Сталина это как-то не беспокоило, когда он меня из старших лейтенантов в генералы произвёл. Итак, боец, мне нужна Панина. Да, старший майор Маринин тоже тут?

– А откуда вы?..

– У меня свои источники. Не тяни время, у меня его мало.

– Здесь. Разрешите предупредить? А то там уже к бою готовы.

– Добро.

Получив обратно своё удостоверение, я убрал его в карман и стал ожидать во дворе. Буквально через минуту меня позвали: тот же Шестаков выглянул и попросил пройти. Я вошёл в хату и осмотрелся. Дверь из сеней вела в большое помещение кухни и обеденного зала, где находилась печка. Ещё одна дверь вела в переднюю. Похоже, это все помещения в доме, не такой он и большой, на улицу три окна выходили.

– Доброго дня, – сказал я и, повернувшись к старушке, протянул ей свёрток и жёлтый плод. – Держите, хозяева, подарок: чёрный чай и лимон.

Теперь стоит описать, кто находился в задней комнате дома. Кроме Шестакова, который вошёл следом за мной, тут были хозяева, дед со старушкой у печки и два красноармейца в полной форме у стола. Минск захватили две недели назад, а они ещё только осознавали размеры катастрофы. Через открытую дверь передней на меня смотрела Панина, которая тоже была в форме. Маринина я пока не видел, видимо, где-то лежит.

– Доброго дня, товарищ военврач. Нужно пообщаться, – сказал я Паниной.

– Да, конечно, заходите.

Чуть наклонившись и стукнувшись стволом карабина, который был у меня за спиной, о верхнюю часть косяка, я оказался в передней. Судя по дыханию за занавеской, за печкой кто-то был. Уверен, Маринин там.

– Генерал-майор Сергеев, – снова козырнув, представился я. – Мне нужны люди в формирующийся медсанбат. Мне сообщили о вас, и я прибыл лично.

– Подойдите, – попросили из-за занавески.

Откинув занавеску, Панина позволила мне подойти к раненому майору, точнее старшему майору госбезопасности.

– Молод, – взглянув на меня, сделал он вывод. – Бумаги есть?

– Конечно.

Я достал и показал ему удостоверение, а также и ту бумагу, по которой мне все обязаны подчиняться, даже старшие по званию.

– Сильно, – пробормотал Маринин. – Зачем вы тут?

Подумав, я решил не скрывать: всё равно рано или поздно до немцев информация дойдёт, но когда уже поздно будет.

– По приказу товарища Сталина планирую сформировать в тылу у немцев сначала механизированный корпус нового штата, а потом армию. Меня назначили командармом. Первым делом хочу набрать костяк людей для медсанбата, для этого мне и нужна товарищ Панина.

– И много у вас людей?