Феномен

Меня встретил начальник штаба армии генерал-майор Васильев. Он из тех полковников, что стали генералами. Себе в штаб я отобрал самых сообразительных и работоспособных и не прогадал с начштаба: на нём всё держалось, и ведь неплохо тянул, собрав команду профессионалов. Кстати, намекну. Среди освобождённых командиров был и полковник Никифоров. Сейчас он командует танковой бригадой, которая уже заканчивает формирование и учёбу.

– Немцы встали, – сказал Васильев, как только меня увидел.

– Блокируют нас? – понятливо кивнул я, подходя к столу с картами.

У нас их хватает: я привлёк художественное училище, и у нас появилось множество подробных и точных карт. На этих же художниках – камуфляжная раскраска танков. Неплохо получалось. Было выбрано три типа камуфляжа, и танки в разных частях красились соответствующим образом. Увидим, как они покажут себя, хотя у манёвренных групп уже такая раскраска, и они вроде не жалуются.

– Да. Наша разведка взяла майора-связиста, его сейчас допрашивают в разведотделе. Если кратко, то немцы поняли, что мы создаём высокоэшелонированную оборону, с бетонными дотами и двойными рядами траншей; инженерные батальоны, как и строительные, ещё работают, но скоро закончим. Решили блокировать нас по основным направлениям. Ну и ловят наши манёвренные группы. Наш разведчик подтвердил уничтожение двух, в засады попали. Сегодня Илы вылетали, командир огонь на себя вызвал. Окружили их, не вырваться, техника была выбита.

– Светлая память ребятам. Занести в журнал их данные. Что по блокаде, так мы этого ожидали. Вот что… Готовьте операцию «Двуликий», начало выполнения через трое суток. Передайте в Генштаб: вскрыть конверт «Двуликий».

– Есть.

Начштаба в курсе, что это за операция, мы её и готовили на случай, если немцы решат нас блокировать. Пока тёплые дни и дороги сухие, нужно пользоваться моментом, потом хуже будет. Зимой ещё повторить можно, но до зимы ещё дожить нужно. А операция довольно простая: выйти крупными силами и пройтись по Белоруссии, вернувшись к Минску с другой стороны. Идут механизированный корпус и назначенные мной силы усиления.

Мы, конечно, выйдем за зону действия нашей авиа ции, но с нами будут воздушные разведчики на У-2, повезём с собой топливо на грузовике. Там будем знать от лётнабов, что вокруг нас происходит, и реагировать на опасность. А вообще в планах разбить блокирующие силы и зачистить все гарнизоны и подразделения вспомогательных полицейских частей у нас на пути.

Сигнал в Москву ушёл. Мы занимались проработкой, собирали корпус, а то его части стояли в разных районах города в качестве резервов. Пока снабженцы получали со складов всё необходимое, танкисты и ремонтники готовили технику к долгому маршу. КВ я не беру, только «тридцатьчетвёрки» и лёгкие танки.

Тут пришёл ответ из Москвы, нам дали добро. Стоит отметить, что добро дал лично товарищ Сталин. Вообще, шесть конвертов с проработкой разных операций я передал Шапошникову, но Сталин забрал их, вскрыл и внимательно прочитал, после чего убрал в свой сейф.

Тогда же мы с маршалом поиграли в тактические игры на большой карте с отметками боевых действий. На предложение ударить всей мощью на Могилёв и выйти к Смоленску, разрезав немецкие части, я, играя за немцев, бил Шапошникова раз за разом. Ничего у нас не выйдет. Точнее выйдет, выйдем мы к своим, но потеряв тылы и бросив Минск с населением, чего я не хочу. Поэтому решили, что советская зона в Минске продолжит оставаться на месте.

Проработка операции была тщательной: тут ведь и подходы, и мосты, и броды. Манёвренные группы не просто так катались, а собирали информацию, по ней мы и ориентировались. Насчёт рек мы особо не беспокоились: с нами шёл понтонный батальон. Техника была немецкая, захватили на железнодорожных платформах в Минске и вот только недавно освоили его. Да он пока не особо и нужен был, поэтому учёба шла без спешки.

А бойцы какие? Среди освобожденных многие были в гражданской одежде. Шли они на призывной пункт, а попали к немцам в плен. Многие и не служили, были и люди в возрасте. Последних я отправлял в охранные подразделения, охранять госпитали, городские и военные объекты, а тех, кто не служил и молод, направлял в подразделения вроде этого понтонного батальона. Короткий курс молодого бойца и освоение техники. Бойцы всё освоили и уже несколько раз строили мост через Свислочь, нарабатывали опыт.

Три дня пролетели как один. Завтра на рассвете уходим. Оставшись с начштаба наедине, я подозвал его к карте и сказал:

– Смотри, официально мы пойдём сюда, до Барановичей, потом – на Слуцк, Бобруйск и замкнём круг, заглянув в Борисов. Там мы из зоны действия нашей авиации не выйдем. Будем крушить склады, запасы, гарнизоны. В общем, всё, что нащупала наша разведка, воздушная и наземная.

– Официально? – ухватил тот самую суть.

– Да, а на самом деле пойдём вот сюда, – показал я на карте польский Люблин. – Сделаем полупетлю и, выйдя вот сюда, зайдём в Пинск, а дальше – по прежнему плану.

– Значит, Польша?

– Да, это будет политический удар, довольно громкое дело.

– В Генштабе знают?