Феномен Александра Невского. Русь XIII века между Западом и Востоком

В отсутствие князя жизнь в городе как будто замерла. В 1247 г. похоронили сына тысяцкого Вячеслава Прокшинича – Константина, принявшего монашество под именем Анкудин, 1248 г. оставлен пуст, а в 1249 г. преставился новгородский епископ Спиридон, был погребен в Святой Софии, а более ничего примечательного не произошло.

Но вот в 1250 г. князь Александр возвращается из Орды, и снова повествование становится более развернутым.

Очередное значительное столкновение с соседями произошло в 1253 г. Причем на этот год пришлось практически одновременное оживление активности и литвы, и немцев. Причем синхронность эта была не случайной. К этому времени Миндовг принял христианство и был коронован как король Литвы. Таким образом, появилась база для того, чтобы стать союзником католических организаций в регионе. Действия литовцев стали подготовкой к усилению активности немцев[216]. Набег литовцев был отбит сыном Александра – княжичем Василием, догнавшим литовский отряд вместе с новгородцами у Торопца. Литва была разгромлена, как отмечает летописец, за кровь христианскую отомстили, полон, как полагается, взяли, и живыми-здоровыми вернулись домой.

Однако активность только разгоралась. Основной удар должны были нанести немцы. В 1253 г. Рижскую епархию возглавил Альберт II Зуербеер, который вскоре получил титул архиепископа. К рижскому престолу он шел довольно долго. И вот, наконец, вожделенная митра была получена. Очевидно, новый архиепископ хотел ознаменовать вступление на престол каким-нибудь значительным военным предприятием. Этим предприятием стало нападение на Псков. «Того же лета придоша Немци подъ Пльсковъ и пожгоша посадъ, но самехъ много ихъ пльсковичи биша», – сообщает Новгородская летопись. То есть поход не задался с самого начала. Посад пожгли, но потом получили от псковичей серьезный отпор. А тут и новгородцы подоспели. Понятно, что раз даже сами псковичи без помощи смогли изрядно побить епископские полки, то новгородцам дела уже практически не осталось. Немцы спаслись бегством, а у новгородцев остался нерастраченный боевой пыл. Поэтому они, вернувшись в город и, по выражению летописца, «покрутившеся», собрались да и пошли походом в Нарву. Д.Г. Хрусталев отмечает, что с этого момента новгородцы перешли от пассивной тактики, предполагавшей только ответные рейды, к тактике активной – к последовательному и систематичному разорению епископских владений. В победную серию включилась и корела, и граждане Пскова. Из летописи понятно, что атака была направлена на земли за Нарвой. Хрусталев отмечает, что удар был направлен на датчан, контролировавших эту территорию. Однако летописец нигде датчан не упоминает. Весь фрагмент построен как описание сражения с «немцами». Возможно, потому, что для летописца этническая принадлежность врагов определялась не по языку и прочим критериям, которые связываем с этничностью мы, а по их административному подчинению. Поскольку Рига в тот момент стала центром архиепископства, то все территории (включая епископство Дерптское и пр.) стали пониматься как «немецкие». Впрочем, возможно, что летописец не вникал в тонкости административного и этнического деления противников и называл их общим для обозначения западных иностранцев термином.

Важно, что битва псковичей с немцами описана новгородским летописцем в весьма пафосных выражениях: «Идоша съ пльсковичи воеватъ ихъ, и они противу ихъ поставиша полкъ, и победиша я пльсковичи силою креста честнаго: сами бо на себе почали оканьнии преступници правды»[217]. То есть состоялась битва, имеющая черты большого сражения, с фронтальным построением и пр. Победа псковичей была истолкована как одержанная силою креста, что в образной системе летописи маркирует более высокую значимость, чем истолкование победы как результата смелости, удали и пр.

После этого поражения немцы запросили мира, который и был подписан.

Глава 8 Последние годы

Все эти процессы шли без непосредственного влияния Александра Ярославича, но под его общим контролем. Система работала сама. С текущими делами управлялся сын Василий Александрович. Александр держал руку на пульсе более сложных процессов, чем столкновение лоб в лоб с немецкими рыцарями. Этим он успешно занимался в молодости. Теперь пришлось решать вопросы более сложные. В разгаре был конфликт брата Андрея с Ордой, повлекший за собой тяжелые последствия – в частности, Наврюеву рать. Александру нужно было одновременно следить и за многими участниками этого процесса.