Феномен «Что? Где? Когда?»

Его родители не имели никакого отношения к миру искусства. Зато весь Симферополь знал, что его дед великолепно шьет. У его матери было свое домашнее ателье. До сих пор Вера Борисовна (ей уже 91 год) тоскует по тем временам, когда она брала заказы у своих многочисленных клиентов. Ее супруг занимал ответственный пост в министерстве. Во время войны руководил пошивом армейского обмундирования. У него была прекрасная репутация. Тем не менее, в 50-е семье пришлось пережить тяжелый год - отец Володи 11 месяцев находился под следствием. Слава Богу, все обошлось. Еще в 44-м году семья из эвакуации переехала в Москву и поселилась на Кутузовском проспекте. И Володя стал ходить в художественную школу для одаренных детей...

Окончил Академию художеств, Школу-студию МХАТ, Высшие режиссерские курсы.

В 1955 - 1965 годах - художник-постановщик МХАТа, Малого театра, Театра им. Станиславского, Театра оперетты, режиссер театра "Современник", Театра на Таганке.

В 1966 году Владимира Ворошилова пригласили на телевидение, где он снимал документальные и научно-познавательные фильмы. После ряда удачных работ Владимир Ворошилов решил создать самостоятельную программу.

В 1968 году в эфире ЦТ появляется первый проект Владимира Ворошилова - "Аукцион".

С 1970-го по 1972 год работал над программой "А ну-ка, парни!" для ЦТ.

С 1975 года - автор, режиссер-постановщик, драматург и ведущий программы "Что? Где? Когда?" ("Останкино", а затем ОРТ).

За годы работы на телевидении в качестве автора, режиссера и ведущего принимал участие в создании ряда публицистических, художественных документальных, информационно-развлекательных программ: "Серебристый грибной дождь", "Письма 43-го года", "Рассказы о профессиях"; "Наша биография" и др.

С 1989 года - президент Международной ассоциации клубов "Что? Где? Когда?".

С 1995 года - генеральный директор телекомпании "Игра".

В 1997 году стал лауреатом премии ТЭФИ.

Автор книги "Феномен игры" и ряда статей о телевидении.

Академик Академии Российского телевидения.

В 2001 году был посмертно удостоен премии ТЭФИ в номинации "За личный вклад в развитие телевидения".

Однажды Ворошилов воскликнул:

"Если бы был такой термометр, который измерял бы температуру страсти, энергии! Страсть, собственно, и движет миром. Я уверен, что человек совершает стратегические поступки не за счет ума, но руководствуясь чувством, страстью. В жизни основное - страсть".

Разговоры на ходу с Натальей Стеценко

Вот сегодня я ехала в машине и слушала интервью с писателем Виктором Ерофеевым. Он говорил о своей новой книжке. Он, оказывается, делает новую книжку о любви. И ему кажется, что весь двадцатый век построен на любви и что, в общем, никто до него ничего о любви не сказал. Или сказал не так. Ну, Ерофеев, это его обычные дела. Но среди прочего он сказал и такое: любовь - мечта о совершенстве. Мне кажется, это какая-то точная вещь. Причем не важно, любовь мужчины и женщины, женщины и ребенка, человека и Бога. И еще это всегда чувство вины. Мне кажется, что без чувства вины любовь невозможна. Когда человек любит, он в конечном итоге всегда испытывает чувство вины, независимо от того виноват он или не виноват. Независимо от того, за завтраком он кого-то обидел или что-то было более серьезное. Мне показалось, что это очень точно и во многом определяет и нашу любовь с Ворошиловым. Это мечта о совершенстве. Хотя Ворошилов настолько был далек от совершенства...

Ворошилов когда-то пытался стать художником. И, в общем, стал достаточно приличным, достаточно популярным, хорошим даже театральным художником. Потом он попытался стать театральным режиссером. Но совершенно не мог работать с актерами. Режиссер, который не может работать с актерами, не может быть режиссером. Он даже чувствовал себя виноватым перед двумя актерами, с которыми столкнулся в самом начале своей театральной деятельности и решил, что из них артистов не получится. Что же касается его деятельности как театрального художника, то он совершенно не мог работать с костюмами. Ничего не понимал в костюмах, хотя сам всегда хорошо одевался и всегда очень за этим следил. Но в сценических костюмах совершенно ничего не понимал.

И только на телевидении, я думаю, у него впервые появилось ощущение, что он на своем месте. Здесь как будто соединились ощущение пространства, к которому он всегда стремился, и другая категория, которая ему была очень важна, это категория времени. Ему всегда было интересно работать со Временем. Причем это относилось ко Времени, которое как бы опережало то, которое за окном. Вот почему сначала в "Что? Где? Когда?" появилась рулетка. Это была своеобразная провокация. Мы как бы провоцировали ситуацию, которая сегодня еще невозможна, а завтра станет обычной.