Феномен даркснита

   Опять какой-то ярус. Вероятно, это название области или провинции империи. Но дополнительные вопросы пока опустим, чтобы не вызвать лишних подозрений. Главное, уже известна форма государственного устройства - империя. Следовательно, есть император и соответствующий двор, куда мне и нужно стремиться попасть, чтобы получить необходимую информацию у компетентных лиц о залежах и добыче полезных ископаемых. Стоп, Мальен ведь предполагал - не рудокоп ли я. Невероятно, неужели я угодил прямо в цель и оказался, там, где как раз и добывают даркснит?

   - Кто такие рудокопы?

   - Каторжане, сосланные из империи за совершенные ими злодеяния.

   Ого, почти четкая юридическая формулировка. Не так прост этот Мальен, как может показаться на первый взгляд. Надо держать с ним ухо востро. Не зря он является старейшиной большого поселения.

   - Они добывают руду?

   - Да, у самого подножья гор.

   - Много ли их?

   - Не знаю, я там не был.

   Вот домосед чертов! Где же он бывал?

   - А что они добывают?

   Здесь Мальен запнулся, подбирая ответ. Наверное, конкретное название руды ему было неизвестно, и он силился объяснить хотя бы, где она находит свое применение.

   - Они достают из горы денежную руду, - наконец сообщил он.

   - Денежную руду?

   - Ну, да. Из чего в империи делают деньги. Я сейчас покажу.

   Он залез за пазуху и выудил оттуда, что-то типа кисета для табака, горлышко которого затягивалось шнурком.

   - Вот, - шнурок был растянут, и на его широкую ладонь лег блестящий круглый шарик, величиной с горошину.

   - Можно посмотреть?

   Мальен кивнул головой и протянул ладонь ко мне. Шарик, как шарик, чистая медь без всяких там обозначений и клейм.

   - Это деньги?

   - Да. Это один фарг.

   - А какие еще есть деньги?

   - Ларги и дарги.

   - Можешь показать?

   - Покажу.

   Мальен довольно долго рылся в своем кошеле, пока не выудил шарик, отличный от первого серебристым блеском.

   - Это ларг, - гордо сказал он, - за два ларга можно купить очень хорошую джалму.

   Так, производное от этого слова я уже слышал - джалмин. То есть прочный материал, который, якобы, невозможно порвать и из которого сделан пояс. Что за джалма такая? Отрез ткани, что ли? Ладно, оставим на потом. Это было явно серебро и, судя по блеску, очень высокой пробы.

   - А дарг?

   Здесь Мальен замялся. Видно деньга была дорогущая, и он не очень хотел показывать ее посторонним.

   - Здесь его нет. Это редкость в наших краях. У меня только одна такая монета, она спрятана. Сейчас я ее принесу.

   С этими словами он скрылся во второй комнате. Все же он мне доверяет, я еще раз в этом убедился. Отсутствовал старейшина довольно долго, и я успел продумать последовательность других, интересующих меня вопросов.

   - Вот дарг! - Мальен показал мне его издали, держа шарик двумя пальцами руки.

   В руки он мне его так не дал, но я и не настаивал. По характерному тускловато-желтоватому блеску было ясно, что это золото. Он быстро унес его назад, и я, видя, что некоторые откровения на эту ему неприятны постарался быстро сменить тему, выяснив лишь основы тутошней денежной системы. Она оказалась несложной: десять фаргов равнялись одному ларгу, а десять ларгов - одному даргу. Вот и все. Красотища, никаких тебе пенсов и фунтов. И рай для фальшивомонетчиков. Подделать такие монеты можно без всяких технических премудростей и сложной аппаратуры. По степени защиты своей валюты можно судить об уровне цивилизации государства. Получалась картина полной отсталости. М-да.

   - А, что твой сын искал в лесу?

   - Заросли светляков, некоторые уже пора заменить, - но здесь Мальен вдруг забеспокоился, подошел к входной двери и открыл ее.

   Он долго вслушивался и куда-то всматривался. На лице его появились признаки беспокойства.

   - Дневное светило уже садится, - это было сказано с тревогой, - а сына все нет.

   - Это неблизкий путь, - успокаивающе заметил я.

   - Лес же рядом. А ты точно убил дзурга? Может, ты его просто оглушил? - от этого предположения у него даже сорвался голос.

   - Он мертв и..., - начал я, но продолжения не потребовалось.

   Снаружи донесся неясный шум и возбужденные крики людей. Мальен выскользнул на улицу, и я вышел вслед за ним.

   Это было впечатляющее зрелище. Четверо аборигенов тащили на нескольких скрещенных стволах кустарника громадную тушу убитого зверя. Двое, вооруженные копьями, шли вслед за ними. А впереди гордо шествовал Аллок со своим луком, как будто это именно он уложил страшного хищника. Народ повылазил из своих хибар и бурно выражал свой восторг ликующими криками. Тушу сбросили под ноги Мальену, а возле его трактира собралась целая толпа. На меня внимания почти не обращали. Каждый норовил подергать дзурга за его густую щетинистую шерсть и издать ликующий победный клич. А в толпе шел оживленный спор, чем именно был убит зверь. Все сходились на копьях, но ран обнаружить не могли. Вопрос об авторе победы почему-то не стоял вообще, но меня это мало трогало. Глядя на свирепо оскаленную треугольную морду, я и сам не верил в то, что это страшилище было убито мной.