Читаем Феномен ДБ полностью

Не исключено, что главное для Быкова – забота о культуре. Помнится, как-то он сказал, что если пригласят в правительство, не прочь занять пост министра всей нашей культуры. Само собой, не для того, чтобы тиражировать свои романы – тиражей и без того хватает, – но чтобы поспособствовать духовному возрождению отечества. Впрочем, уточню – возможно, министром Быков согласится быть, но только не при этой власти. В чём причина? Похоже, виноваты люди, и в частности, автор «Околоноля» (по мнению сведущих людей, это Владислав Сурков, тогдашний замглавы администрации президента), позволивший себе заимствовать что-то, в частности, из наследия Пелевина [42]:

«Не скажу, чтобы мне было обидно за Пелевина. <…> Но товарищи дорогие! Про хазар, контролирующих весь юг России, мне даже напоминать неловко. Всё из той же книги под названием «ЖД», следы знакомства с которой щедро раскиданы по пространству «Околоноля». Как невыносимо, когда холодные, самовлюбленные, абсолютно полые люди примазываются к мировой культуре. От снобизма, оказывается, не так далеко и до фашизма!»

Вот это подвижничество вызывает восхищение – по должности либо по велению души Быков осилил весь роман, что называется, проштудировал с карандашом в руке от корки и до корки. И не стерпел! Да и как можно было промолчать, когда примазываются к твоей «ЖД», когда воруют у тебя хазар, по сути, самое светлое и дорогое, что ещё осталось в прошлой жизни. А в этой что? Лишь плагиат и суета бездарностей, а там рукой подать и до фашизма.

Тут следует ради справедливости отметить, что сам Быков слегка заимствовал только у тех авторов, которых с нами уже нет. Им по большому счёту всё равно, а публике – удовольствие от нового романа. Вполне уместно привести мнение Кирилла Решетникова, который всё-таки нашёл, за что автора можно похвалить, даже несмотря на чрезмерные длинноты и невнятную идеологию [43]:

«"ЖД" – очень ценная книга; это, несомненно, лучшее, что написано Быковым. Но ценность "ЖД" – отнюдь не в основных его содержательных "пунктах". Они, надо ли говорить, крайне сомнительны. Разделение людей на идеологов-захватчиков и "настоящий" народ искусственно, концепция цикличности – скорее броская метафора и риторический ход, чем серьезный тезис. <…> Главный дар, продемонстрированный автором, – это, несомненно, дар памфлетиста. За гротескные описания московской художественной и политической тусовки <…> автору можно простить любые длинноты».

Увы, с упомянутой критиком тусовкой я не общался, но если бы имел желание и возможность тусоваться, уж я бы оценил дар Быкова! Не стану утверждать наверняка, но мог бы простить и прошлые грехи вроде «матерной газеты» и пристрастия к портвейну. А всё потому, что считаю сатиру самым актуальным жанром для последних сорока или пятидесяти лет. Скольких бы несчастий удалось нам избежать с помощью иронии или убийственного смеха, если такой термин здесь употребим. К сожалению, почти всё, что в этом жанре слышал и читал – где-то на уровне школьной стенгазеты.

Итак, поверю знающему человеку на слово в том, что касается политтусовки и дара памфлетиста. Поверю и Александру Гавроссу, прочитавшему полностью роман и убеждённого, несмотря на обнаруженные им признаки скорой катастрофы, в прочности его конструкции [44]:

«Конструкция "ЖД", невзирая на все уловки отменно владеющего разными прозаическими техниками автора, то и дело трещит, раскачивается, грозит обрушиться – и пару раз кажется, что обрушивается-таки: ну нельзя впихнуть столько всего даже в очень большой роман (и даже в очень большую поэму). Но окончательного обрушения не происходит – и это удивительно для текста, написанного во всех жанрах сразу и призванного окончательно выяснить все отношения Быкова с Россией».

Думаю, что критик не совсем прав. Дело автора запихнуть как можно больше в свой роман, а остальное зависит от читателя. Если хватит усердия дочитать, если сумеет разобраться – честь и хвала обоим, и читателю и автору. Прочим остаётся лишь признать, что оказались недостойны.

Вызывает сомнение и применимость слова «окончательно» в контексте обсуждения этого романа, то есть не думаю, что уже финал. Быков в самом подходящем возрасте, чтобы продолжить выяснение отношений и варягов, и хазар. Может даже подключить к процессу коренное население. А дальше – уж кому как повезёт.

Итог обсуждению достоинств и недостатков «ЖД» предоставим подвести Андрею Немзеру, известному и уважаемому критику, в прежние времена отличавшемуся удивительной точностью суждений [45]:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии