Феномен ДБ

19. «Национальный бестселлер» – 2011 год (за роман «Остромов, или Ученик чародея»).

20. «Большая книга» – 2011 год (3 премия за роман «Остромов, или Ученик чародея»).

21. «Большая книга» – 2011 год (2 место в номинации «Приз чи-тательских симпатий» за роман «Остромов, или Ученик чародея»).

22. «Мраморный фавн» – 2011 год (за эссе «Жить очень трудно, брат»).

23. «ПолитПросвет» – 2011 год (за проект «Гражданин поэт»).

24. Гран-при премии «Сделано в России» журнала «Сноб» – 2012 год (за проект «Гражданин поэт»).

25. Международная премия в области фантастической литерату-ры имени Аркадия и Бориса Стругацких («АБС–премия») – 2013 год (за роман «Икс»).

26. Премия «Странник» – 2013 год (за роман «Икс»).

Если что-то упустил, прошу меня не винить – претензии к автору этой подборки, Марии Плясовских с портала «Мегаэнциклопедия Кирилла и Мефодия» [70]. Моё же участие состояло в том, что премии я для порядка пронумеровал – так достижения Дмитрия Львовича куда нагляднее – да ещё дополнил список двумя премиями за «Икс». Напомню также, что в 2007 году Быков стал финалистом премий «Большая книга» и «Национальный бестселлер» за роман «ЖД», а в 2012 году – финалистом Бунинской премии за книги стихов «На самом деле», «Отчёт: стихотворения, поэмы, баллады». Следовало бы рассказать о денежной составляющей каждой из полученных им премий, но вот беда: в подобных делах я совсем не разбираюсь.

Куда более интересно найти приемлемый критерий для присуждения литературной премии тому или иному из писателей. Для примера рассмотрим премию «Нацбест». Вот как оргкомитет в очередной раз декларирует принципы присуждения этой премии [71]:

«Оргкомитет премии имеет честь предложить наиболее известным и уважаемым представителям литературы и искусства, общественным деятелям и ученым, книгоиздателям и журналистам выступить номинаторами премии за 2014 год и выдвинуть на конкурс одно прозаическое произведение, обладающее, на их взгляд, потенциалом интеллектуального бестселлера, созданное на русском языке и впервые опубликованное в 2013 году или известное им в рукописи».

Снова повторюсь, но трудно удержаться от такого восклицания: «потенциал интеллектуального бестселлера» – это впечатляет! Вопрос лишь в том, кто и как будет отделять дурь от интеллекта. В последнее время всё так перепуталось, что прежде казавшиеся неоспоримыми определения некоторых понятий кажутся позаимствованными из каменного века. Теперь всё просто: наличие или отсутствие таланта у писателя определяют простым голосованием, причём довольно часто голосуют люди, единственным достоинством которых является их популярность среди публики.

Вот и лауреат 2006 года, никак не демонстрируя своего восторга по поводу присуждения награды, похоже, сомневается в компетентности жюри [5]:

«Я не то чтобы рассчитываю проиграть, но не рассчитываю выиграть. Победа в "Нацбесте", не поверите, вызвала у меня некоторую досаду, поскольку книга о Пастернаке вообще не должна бы рассматриваться в этом контексте. Это филологическая работа с элементами биографии. <…> Премия "АБС" – совсем другое дело. Это самое радостное событие в моей литературной биографии, потому что Стругацкие на меня повлияли сильнее всех других авторов».

О премии братьев Стругацких речь впереди. С «Нацбестом» же связана непонятная история. Началась она в 2006 году, но мы начнём с 2011 года – иногда, если двигаешься задом наперёд, как ни странно, бывает легче в существе дела разобраться. Итак, через пять лет после присуждения первого «Нацбеста» за книгу о Борисе Пастернаке, Быков удостоился новой чести – тут сразу и «Нацбест» за «Остромова», и «Супернацбест» за «Пастернака». Но вот какая странность – Быков не пришёл на церемонию, рискуя остаться без денежного приза, который достаётся только тем, кто лично прибыл. Вот как сам Быков пытался разъяснить эту ситуацию в газете «Новые известия» [72]:

«Сказать по этому поводу я могу только одно: я не хочу посещать мероприятия "Нацбеста" и не нуждаюсь в его деньгах. Оргкомитет этой премии ведёт себя неприлично, и мне приятно, сознаюсь, что присуждение мне последнего "Нацбеста" спровоцировало эту публику на ещё большее неприличие. Ларчик открывается нехитро – в одном из эпизодических героев "Остромова" оргкомитет усматривает шарж на петербургского переводчика Виктора Топорова, инициатора "Нацбеста". Помилуйте, как можно! Описанный в романе персонаж – литератор Одинокий – это вполне реальный Александр Тиняков (русский поэт Серебряного века. – "НИ"), хоть и безобразный человек, но талантливый поэт».

На мой взгляд, Одинокий-Тиняков здесь совершенно ни при чём, тем более что речь здесь не о шаржах, а о премиях. «Заклятый друг» Быкова, ныне уже покойный Виктор Топоров так комментировал эту историю [73]: