Феномен ДБ

«Хотя, я вообще, враг охоты на ведьм, некоторая люстрация в стране необходима. Люди, которые занимали крупнейшие, идеологические запретительные посты. Люди, которые занимались гноблением откровенным, неугодных обвиняемых, в судах. Люди, которые занимались прямой ложью на телевидении. Мне кажется, эти люди должны быть попросту лишены права принимать эти должности в будущем. Люстрация – это неизбежное будущее для России».

Я бы ещё добавил к этому списку тех, кто хотя бы раз в жизни кому-нибудь соврал. Если, по мнению Быкова, у нас свобода слова и в этом все равны, какая разница, где сказал неправду – на радио, на телевидении или просто в разговоре за бутылкой пива? Соврал – изволь-ка отвечать! Следует также включить в перечень претендентов на люстрацию всех, кто сморозил чушь в эфире, кто когда-то нагрубил жене, кто не уступил место старику в трамвае. За всё надо беспощадно штрафовать или иным образом наказывать – кого-то отлучать пожизненно от телевидения, кому-то запретить иметь жену, а прочим под страхом уголовного преследования не разрешать пользоваться трамваем – пусть себе ездят на такси!

Теперь позвольте привести два фрагмента из сказанного Быковым в радиоэфире: один датирован июнем 2012 года, а другой – ноябрём следующего года. В обоих случаях речь идёт о диалоге с властью. Читаем первый фрагмент [166]:

«Я не верю в возможность диалога с нынешней российской властью. Она свой диалог ведёт, ведёт его в формате обысков, прямых преследований, разнообразных унижений и клевет, подозрений в связях с Западом и так далее. Ну, хотите вести диалог в таком режиме? Ну, поговорим в таком. Но мне кажется, что фаза диалога миновала – сейчас нужно другое. Я против всяческих противостояний, в том числе и силовых. Сейчас время создания альтернатив».

А вот фрагмент второй – повторю, что это было всего лишь через полтора года [84]:

«Если ты политик, ты должен разговаривать с властью. <…> Господа критики, <…> если бы вы были чуть активнее, наверное, мы жили бы уже в других условиях и в другой стране. Потому что сходить на встречу с писателями и потом писать язвительные комментарии в блогах – это, простите, поведение довольно крысиное: ты уж либо не ходи, либо если ты сходил, не смей отзываться издевательски о тех людях, которые там поставили серьёзные вопросы. <…> У нас люди предпочитают критиковать всех, кто что-то делает, но сами не предлагают никакой абсолютно альтернативы».

То ли ходи, то ли не ходи. То ли разговаривай, то ли молчи. Уж что-нибудь определённое нам бы посоветовал. Кстати, сам Быков не раз предлагал попросту не замечать действующую власть, игнорировать её – это его оригинальная альтернатива. И всё же без поллитры не пойму – так нужно говорить с властью или категорически нельзя? Вот не могу поверить, что Быков тут слукавил, подстраиваясь под ситуацию и следуя такому своеобразному критерию нравственности суждения, как политическая целесообразность. Теряюсь в догадках, но объяснения не нахожу. Неужто опять двойники между собой не договорились?

Кто-то может подумать, что я специально выискиваю в речах Быкова несоответствия, что препарирую фразы, намеренно искажая смысл, что возражаю там, где в этом нет никакого смысла. Уверяю вас – всё совсем не так. А дело в том, что в многословии Быкова есть один изъян, о котором я уже писал: когда исчерпан запас заранее подготовленных красивых фраз и мыслей, приходится что-то на ходу выдумывать, а это чревато тем, к чему и впредь я намерен придираться. Такое у меня неискоренимое желание.

Коль скоро речь зашла о нравственности, конкретнее о том, насколько искренни те или иные из высказываний в эфире, попробуем проанализировать ещё два небольших фрагмента из выступлений Быкова [167]:

«Я борюсь не против чего-то, а за что-то – за внутренне свободного достойного человека, который имеет какую-то шкалу нравственных ценностей. Наша претензия к власти, в сущности, нравственного характера. Нам не нравится нравственность нашей власти».

А вот что Быков говорил всего лишь через год [168]:

«Я вслед за Томасом Манном, который эту мысль впервые высказал в "Романе одного романа", считаю, что большое зло нравственно благотворно, потому что по отношению к нему приходится определяться. Оно приводит к солидарности добра, оно не оставляет добру лазейки и не оставляет ему компромисса».

В свою очередь я, следуя за мыслью Быкова, начинаю кое в чём сомневаться. Если власть безнравственна – это несомненно зло. Но действие этого зла, согласно Быкову, оказывается благотворно, Так, может быть, не следует тревожить это зло своими выступлениями – пусть его благотворное влияние продолжится. А там уж поглядим…

В завершение этого затянувшегося разговора о политике хотелось бы вновь уделить внимание литературе [2]:

«В литературе речь идёт о бессмертии, а в политике – всего лишь о победе или славе. Я действительно не политик. Это скорей печально, что писателю приходится ходить на митинги. Но что делать, если в стране очень мало людей, которым чистая совесть нужна профессионально? А писателю нужна…».