Феномен ГУЛАГа. Интерпретации, сравнения, исторический контекст

Каганович, возможно, этого и не знал, но на тот момент, когда он получил письмо от арестованных авиаспециалистов, в Ленинграде уже с 1 декабря 1937 года функционировала спецтюрьма для ученых и конструкторов. Около 150 старших конструкторов с огромного завода «Большевик», арестованных независимо друг от друга в предыдущие месяцы и годы, были помещены в «Кресты» – одну из самых больших тюрем Европы – для работы над проектами по созданию морской артиллерии. Письмо Кагановича, судя по всему, побудило Ежова поставить это дело на поток, и 20 апреля 1938 года его заместитель подписал приказ о создании Особого конструкторского бюро (ОКБ) НКВД в Ленинградской области[246]

. Бюро в «Крестах» изначально состояло из заключенных, ранее работавших на заводе «Большевик», однако, разросшись, стало включать в себя ученых, инженеров и конструкторов с различных артиллерийских заводов. Главным конструктором ОКБ был назначен талантливый инженер С. И. Лодкин, специалист по турбинам, который был арестован в 1933 году и много лет трудился на общих работах на строительстве Беломорско-Балтийского канала, где чуть не умер от туберкулеза. После перевода в «Кресты» он возглавил группу, занимавшуюся разработкой двухорудийной 130-миллиметровой артиллерийской установки [Крук 2001].

Осенью 1938 года карьера Ежова оказалась под угрозой, и руководство делами НКВД постепенно перешло в руки его первого заместителя Берии. 25 ноября Берия официально сменил Ежова на посту главы НКВД [Jansen and Petrov 2002]. Хотя он с рвением взялся за исправление всех ошибок, допущенных его предшественником, первым делом, разумеется, вычистив из органов окружение Ежова, одну из идей предыдущего руководителя НКВД – а именно систему шарашек – Берия не тронул. Едва вступив в должность главы НКВД, он распорядился объединить шарашки в единую систему, официально подчиняющуюся непосредственно ему. В начале января Берия написал Сталину о недостатках возрожденной системы шарашек, существовавшей при Ежове, и выдвинул свои предложения («мною приняты меры к улучшению бытового обслуживания заключенных, состав работников бюро пополнен молодыми специалистами»). Особенно важной представляется следующая фраза: «Для придания большего значения работе по использованию заключенных специалистов Особое бюро будет возглавляться Народным Комиссаром»[247]

. На следующий день, 8 января 1939 года, Политбюро одобрило запрос Берии и утвердило положение об Особом техническом бюро (ОТБ) при НКВД. Задача этой новой организации была сформулирована как «организация конструирования и внедрения в производство новых средств вооружения армии и флота»[248]

.

Но зачем же вновь понадобилось возвращаться к практике спецтюрем, где ученые, инженеры и специалисты работали под надзором конвоиров? Во-первых, в конце 1930-х НКВД (особенно под руководством Берии) стал играть более важную роль в перевооружении РККА перед готовящейся войной с Германией. Как показал историк Н. С. Симонов, при Берии НКВД существенно увеличивает свою роль в укреплении обороноспособности страны по линии строительства стратегических шоссейных дорог, производственного освоения отдаленных территорий с богатыми месторождениями полезных ископаемых и руководства различными металлургическими заводами [Симонов 1996: 113]. Во-вторых, контроль над ведущими учеными и инженерами позволял НКВД расширить свою масштабную экономическую инфраструктуру, основанную на использовании рабочей силы Гулага, и с их помощью Берия мог эффективнее пользоваться имевшимися в его наличии огромными людскими ресурсами; третьей и, пожалуй, наиболее важной причиной возрождения шарашек было то обстоятельство, что в годы Большого террора НКВД нанес настолько серьезный удар по научным и исследовательским организациям, что необходимо было принять какие-то восстановительные меры, чтобы исправить положение. НКВД создал новую систему шарашек во многом ради того, чтобы свести к минимуму ущерб от собственной деятельности.

В приказе о создании новой системы шарашек, находящейся в его непосредственном подчинении, Берия вычленил в составе этого бюро восемь групп по специальностям (позже их осталось семь). Каждая группа соответствовала независимой команде специалистов, работавшей при том или ином заводе[249]. Он также возобновил практику привлечения в группы «вольнонаемных специалистов, в первую очередь из числа молодых специалистов», которые должны были работать вместе с заключенными. При планировании работы бюро НКВД учитывал «предложения заключенных», но также делал и собственные заявки; окончательное утверждении всех проектов находилось в ведении Государственного комитета обороны (ГКО), которым руководил лично Сталин.