Феномен "Я" опыт личного мироощущения

Классификация способов высказывания о действительности осуществляется Аристотелем при помощи двух признаков: сказываться о подлежащем и находиться в подлежащем. Говоря о "подлежащем", Аристотель имеет в виду в первую очередь онтологическое подлежащее, т.е. первую сущность или единичную вещь, реально существующий объект действительности, и лишь потом – грамматическое подлежащее. Аристотель подразумевает некоторое свойство, присущее единичному объекту. Когда нечто "сказывается о подлежащем", это означает, что оно содержится в определении единичного объекта – подлежащего в качестве части определения. Например, x сказывается об y означает, что в определении того, что есть y, содержится x (другими словами, x сказывается об y, если y есть подлежащее, а x есть сказуемое).

Определив то, каким образом можно формулировать высказывания о единичных объектах, в которых грамматическим подлежащим может выступать только онтологическое "подлежащее", т.е. сущность как единичная вещь. Аристотель сосредоточивается затем на исследование типов сказуемых – того, что может быть высказано относительно сущности. <…>.

Система знания, выстраиваемая в соответствии с типологией сказуемых, содержательно обогащается, так как теперь в ней существуют не только имена единичных объектов, но и многообразие общих понятий, отражающих самые различные их свойства. Единичные объекты, реальные "подлежащие", равно как и понятия о них, Аристотель называет hypokeimenon, или первыми сущностями, т.е. логическим субъектом высказывания, а понятия, включающие в себя множество объектов, называются им вторыми сущностями, т.е. всеми возможными логическими предикатами высказывания. В названиях "первая сущность" и "вторые сущности" отражается представление о процессе познавательной деятельности: знание есть в первую очередь знание о единичном, о том, что оно есть, и лишь когда мы высказываемся о том, что есть это, мы связываем знание о единичном объекте с некоторым общим понятием (понятия рода и вида) выступают, таким образом, как вторичные – знание общего опосредованно знанием единичного. <…>.

Категории мышления и категории языка

Существует несколько попыток сведения десяти категорий Аристотеля к языковым сущностям. Тем самым как бы восстанавливается ход мысли самого Аристотеля и осуществляется попытка доказательства того, что категории мышления, "логические категории", выведены из категорий языка, причём представление о мышлении как о самостоятельном процессе, протекающем "в голове" человека вне языковой определённости, подвергается критике. Впервые на параллелизм, существующий между категориями мышления и категориями языка, обратили внимание уже в первом веке (римский стоик Корнут); тогда же была составлена и первая таблица, демонстрирующая соответствие категорий языка категориям мышления. Эта таблица (снабжённая соответствующими времени и направлению мысли автора комментариями), присутствующая и в современных научных трудах, стала общим местом "лингвистической" критики категорий:

1 – сущность – имя существительное;

2 – качество – имя прилагательное;

3 – количество – имя числительное;

4 – отношение – сравнительная степень прилагательных и наречий, нуждающихся в дополнении;

5 – место и время – наречие места и времени;

6 – действие и страдание – глаголы действительного и страдательного залога;

7 – положение – непереходные глаголы;

8 – обладание – особенность перфекта глаголов страдательного залога в греческом языке.

Иногда в "лингвистической интерпретации"возможны некоторые вариации, уточнения и дополнения.<…>. Таким образом, каждый возможный предикат, каждая категория мышления есть прежде всего определённый языковой термин. Следовательно, предикаты соответствуют не свойствам, которые существуют в вещах – "подлежащих" – и не понятиям о них, а языковым формам. Выделяя совокупность предикатов, при помощи которых можно высказываться о бытии, и пытаясь определить их логический статус, Аристотель в результате определил и основные категории языка.

Однако данные соответствия традиционно оспаривались на том основании, что Аристотелю из перечисленных частей речи были известны только имя и глагол.<…>. Грамматику здесь интересует исключительно словообразование, логику, напротив, – различие смыслового значения отыменных предметов. На основании этого можно заключить, что категории естественного языка отражают закономерности, существующие на уровне слов и предложений, в то время как логика стремится дать закон для слов и предложений, которые связаны определёнными отношениями с объективной действительностью и, следовательно, устанавливают соответствие между действительностью и областью мышления как таковой.<…>.