Феномен хищника

Порывшись в мешке, Афанасий вытащил тряпицу с куском сала, что-то коричневое, угловатое, и жёлтое круглое. Ещё поискал в мешке…

-А ножик-то? – крикнул наверх.

Небольшой грубо сделанный нож Дик вертела в руке, взвешивала – сгодится ли, чтобы метнуть? Покачав головой, на всякий случай сунула острый кончик между досок настила. Тонкое лезвие жалобно тенькнуло, обломилось.

Нож упал возле изменника, тот торопливо схватил, глянул, кисло скривился.

-Дурень ты, – насмешливый голос подруги комментировал разочарование Афони. –Кто ж предателю острый нож в руки даст? Иван злорадно заржал.

-Сюда давай! – выхватил мешок.

Квадратная еда оказалась довольно мягкой, губчатой, резалась легко. Поверх коричневого куска здоровяк уложил ломоть сала, очистил сухую шелуху с жёлтого клубня растения. Внутри тот оказался белым, закапал сок. Пища отправилась в рот, с хрустом перемалываемая мощными челюстями, над берегом поплыл острый пряный запах.

Афанасий тоже чавкал, уныло глядя в другую сторону. Из-за лодки появилась Диксон с пустым холщовым мешком и ворохом одежды в руках. Кроме рубахи на ней теперь полотняные штаны, подвёрнутые до колен. Издалека не отличишь от деревенского.

В этой одежде подруга показалась ещё сексуальнее – с загорелыми крепкими икрами, босыми ногами. В ворот рубашки легко запустить руку… Или обе руки снизу, она ведь такая свободная.

Читая мысли, Дик широко улыбнулась. Стала укладывать зелёную одежду в мешок, снаружи привязала пару обуви за шнурки. Мешков оказалось три – каждая из нас получила по одному плюс чистые штаны и рубаху в придачу. Выходит, я стирала напрасно…

-«Ничего, и те пригодятся. Потом не надо будет стирать», – глянула Диксон. –«На лодке это нашла – переоденьтесь, а своё в мешки завяжите. Не так жарко в холщовом, ну и маскировка…»

Укрывшись от посторонних глаз, я надела штаны и рубашку. Непривычно ощущать между ногами грубую ткань. Пожалуй, идти в них по лесу не смогла бы – до крови натрут кожу. Ну а в лодке, может, ничего.

Рубашка села лучше – такая же свободная, как на Дик, внутри ветер гуляет.

Раздеваясь на ходу, появилась Джессика. Я только глянула на её крупные налитые груди, разукрашенные следами поцелуев, и тут же сграбастала подругу в объятия. Слабый стон, сладкая истома были мне ответом.

-«А как же ты, Диксон?» – спросила старшая, ловко стаскивая с меня штаны.

-«Пока втроём не получится», – ответила Дик. –«Но мысленно я с вами».

Одновременно ощутили на губах её поцелуи. Так можно целоваться сразу втроём!

За несколько минут так перепачкались в мокром песке, что пришлось снова идти мыться. А солнце скрылось, быстро уж не обсохнуть. Стали промокать друг друга майкой Джессики – только что мы любили друг друга, а эти невинные прикосновения милых рук опять родили в душе огонь. На влажную кожу надели рубашки и штаны: мне показалось, жар тела высушил капли воды за несколько мгновений. Позвали подругу:

-«Кого из нас ты больше хочешь сейчас? Иди сюда, Дик…»

-«Обеих, девочки, только обеих. Мы займёмся этим в лодке, как стемнеет».

Диксон послала два глубоких поцелуя, заставив нас схватиться друг за друга, чтоб устоять на ногах. Объятия продлились несколько дольше необходимого – я оценила новую одежду Джессики, через неё намного приятнее осязать любимую…

-Надо мужиков схоронить, – пожрав своё сало, объявил Иван.

-Копать-то чем будешь? – недовольно осведомился предатель.

-Ты будешь. Ты убивал, тебе и копать. Казаном можно, песок копать легко.

-Не могу я, – попытался увильнуть от работы Афоня. –Нога болит сильно, вообще ходить не могу.

-Остуди ногу в воде, – велела Дик. Как и все мы, она видела вывих, решила вправить.

Подпрыгивая, Афанасий добрался до мелководья, задрал штаны. Минут через десять подруга сказала выходить и сесть на берегу. Предатель отчаянно трусил.

Полуприкрыв глаза, Диксон устроилась рядом, провела руками над синей распухшей лодыжкой, прислушалась к ощущениям. Как и Джес, я недоумевала:

-«Зачем ты возишься с ним?»

-«Почему бы и нет? Потренируюсь, да и полезно. Не придётся таскать его на руках в лодку и обратно. Не хватало ещё мужиков нянчить».

-«Пусть бугай бы таскал», – подумала я и тут же поняла собственную ошибку.

Мысли Ивана с головой выдавали непримиримое настроение. Верзила обязательно использует первый же подходящий момент для нападения на кого-нибудь из нас. Обтерев насухо руки, я взяла автомат.

-«Убить?» – спросила подругу.

-«Не надо. Как-то не по-людски это, стрелять в безоружного. Пусть нападёт – тогда и…»

-«Рискуешь, Рысь», – подумала ей.

Выражение глаз Диксон напомнило взгляд этого зверя. Смягчив черты лица, она ободряюще улыбнулась, излучила эмоцию уверенности.

Руки ловко крутнули ступню дохляка. Короткий вскрик – мы ощутили его облегчение, деревенский откинулся на песок, боль быстро уходила. «Подох, что ли…» – вяло проползла мысль в голове Ивана.