Читаем Феномен колдовства в Средневековье полностью

Преследование ведовства не может быть приписано исключительно инквизиционным, епископальным или светским судам. Толпы, которые были свидетелями казней, случайные линчевания еретиков и ведьм разъяренными людьми, полное отсутствие какого-либо народного сопротивления репрессиям против ведьм, а также малочисленность сопротивляющихся среди интеллектуалов – все это указывает на широкую поддержку преследований. Действительно, охотники на ведьм не смогли бы проводить публичные казни на протяжении веков и на обширных территориях без поддержки или, по крайней мере, молчаливого согласия общественности.

Поведение властей вполне объяснимо. Прежде всего во времена быстрых социальных перемен, например в XIV–XV веках, правители чувствовали угрозу своему статусу и безжалостно действовали против тех, кого они боялись. Еретики, ведьмы и евреи были наиболее очевидными нонконформистами, и эти три группы подвергались самым жестоким преследованиям в тот период. Преследователи оправдывали кровавое уничтожение ведьм, а также еретиков и евреев, их расчеловечивание. В средневековой мысли не существовало концепции прав личности, выходящей за рамки идеи о том, что каждый человек имеет свое надлежащее место в христианском обществе. Свобода воспринималась с точки зрения обязанностей, относящихся к должному положению человека. Те, кто сознательно отделял себя от христианского общества, не имели никакого положения и, подобно преступникам, не имели никаких прав. Утверждалось, что, поскольку раскольники отсекли себя от мистического тела Христова, они стали последователями Сатаны и их можно с чистой совестью отправить на костер или в петлю. Инквизиторы даже утверждали – и многие из них с искренним убеждением, – что преследование ведьм было проявлением милосердия, поскольку, добиваясь признания и раскаяния от ведьм и при необходимости применяя пытки, они, как предполагалось, спасали их души от адского пламени, даже если тела их и сгорали в огне костра. Следует помнить, что если существовали ведьмы, которые верили в то, что они делали, то как минимум намерения их были преступными, а если их действия действительно были реальными, они могли быть законно привлечены к ответственности.

Преследование ведьм, как и преследование евреев и еретиков, возникло в результате двух процессов, развивавшихся на протяжении XI и последующих веков. Поскольку в те годы христианское общество стало более упорядоченным, Церковь могла переключить свое внимание с простого выживания на построение жестко контролируемой иерархической системы, организацию внутренне связного свода канонического права и создание репрессивных инструментов. Народные движения в отношении реформ также спровоцировали широкую поддержку крестовых походов, еврейских погромов и ненависти, иногда жестких расправ над еретиками. Растущее внутреннее умиротворение в Западной Европе, как правило, позволяло сфокусировать враждебность на тех, кто не вписывался в рамки общества. Иногда, конечно, это были личные счеты: кто-то обвинял другого в ведовстве, потому что тот был его врагом, или инквизитор осуждал человека, чтобы конфисковать его имущество в пользу инквизиции.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное