Феномен пропаганды

Делать из демократии миф означает, представлять нечто ей противоположенное. Нужно очень внимательно относиться к использованию старых мифов и созданию новых. Некоторые считают, что это – регресс, возврат к примитивному мышлению. Ошибочно думать, что материальный прогресс и институционализация общества уберегут нас от такого регресса. У нас перед глазами есть достойный пример: примитивное мышление на фоне высочайшего материального прогресса. Пробуждение мистических настроений и веры в сказку сопровождается невосприимчивостью к демократии. Среди проблем в США не самая маленькая стоит в том, что встают из небытия и основываются на старых мифах: их воплощением являются Ку-Клукс-Клан, Американский Легион и Святой Отец (случайная выборка, на самом деле их больше). Эти явления, по сути, антидемократические. Их не много, они не бросаются в глаза, о них не принято говорить, но они есть. Опасность возрастает, когда миф утверждается официально и распространяется на все общество, когда тот, кто против мистики, сам становится объектом мистификации.

Разумеется, мы тут рассуждаем о мифотворчестве в расчёте на внешнего пользователя. В сознание народов, находящихся под влиянием пропаганды, может проникнуть только миф, он не изменит их поведение и не повлияет на способ мышления, он просто вольет новое содержание в уже существующую форму. Но рассчитывая, что события будут развиваться именно в этом направлении, значит учитывать их последствия.

Во-первых, надо признать, что такого рода пропаганда представляет собой настоящее оружие, что речь идет о психологической войне, что отныне наш оппонент является нашим врагом и что народ, к которому мы применяем нашу пропаганду, больше не является тем народом, который мы хотим видеть демократическим, но тем, кого мы хотим завоевать. Если мы в самом деле будем влиять на этот народ с помощью мифов, мы сформируем такое отношение и укрепим представления об антидемократической жизни: мы не подвигнем его стать демократическим народом, так как с одной стороны мы тем самым подтолкнем к действиям авторитарное правительство, а с другой – не сможем, действуя таким образом, возбудить в нем желание что-то поменять в своей жизни: на самом деле это будет аналогично тому, как если бы ему предложили сменить одно правительство на другое. Разве этого достаточно, чтобы повлиять на его преданность существующему строю? Вот в этом, собственно, основная проблема пропаганды в Германии и Японии.

Проблема второго порядка заключается в том, что мы рассматриваем демократию как абстрактное явление: если мы считаем, что достаточно влить в подготовленную для пропаганды форму иное содержание, чтобы изменить направление пропаганды, это значит, что мы воспринимаем пропаганду как теорию, как некое учение. На самом деле пропаганда, каким бы ни было ее содержание и направление, стремится изменить психологию человека, деформировать его мировоззрение, подчинить его волю. Психика и мировоззрение по сути явления одного порядка, если рассматривать их как объект для пропаганды. На первый взгляд, всего лишь модальность высказывания создает ложное впечатление, что это разные вещи. Возьмем, к примеру, фашистскую пропаганду, модальностью которой служило государство, и нацистскую пропаганду, предметом которой была раса: сказать, что вследствие разной модальности это была разная пропаганда, означает стать жертвой университетского подхода к выявлению различий между различиями. Точно также распространять «демократическую идею» средствами, которые по сути своей не соответствуют демократическим принципам, означает укреплять в сознании тоталитарного человека веру в его ложные представления.

С другой стороны, не стоит считать, что оформление в демократическом духе или миф о том, что «демократия есть объект», не имеют право на существование: один из основных законов пропаганды гласит: «объект пропаганды всегда стремится слиться со своей формой». В этой области, как и во многих других сферах современного мира, средство ведет за собой закон. Иначе говоря, объект стремится стать всеобщим, так как пропаганда сама по себе всеобща, тоталитарна. Заметим в скобках, что это не входит в противоречие с тем, о чем мы говорили ранее, а именно о том, что из демократии можно сделать миф.

Таким образом, пропаганда может стать эффективным инструментом ведения войны, но нельзя забывать при этом, что если мы используем ее в таком виде, то больше не сможем вернуться к демократическим нормам и правилам.