Читаем Феномен пропаганды полностью

Когда общественное мнение сталкивается с новым явлением, пропаганда от имени власти, или политической партии, или конкретного человека разворачивается во всей своей полноте, так как с одной стороны она обостряет проблему, с другой – дает надежду на ее разрешение. Сама же она не в состоянии создать повод для обсуждения в экономической или политической сфере, нужно, чтобы он был в реальности. Кстати, совсем необязательно, чтобы он на самом деле существовал как факт, достаточно его придумать[154]. Представьте себе, как ежедневная информация проникает в сознание человека в виде экономических данных, сводок, цифр и явлений, ему сложно все это осознать и проверить на соответствие реальности из-за их сложности и многоаспектности, ему легче прийти к выводу, что тут существует некая экономическая проблема. Но все люди разные, и, в зависимости от личного опыта, осознание проблемы приобретет у них отличные очертания. Возьмем, к примеру, человека, далекого от понимания проблем современного общества, если у него нет других источников информации, кроме личного контакта с внешним миром, если все его общение ограничено разговорами с соседями (которые, предположим, находятся в такой же ситуации), – в таких условиях пропаганда невозможна, даже если у него возникают вопросы по поводу экономических или политических трудностей, с которыми он сталкивается в реальной жизни. В XIV веке пропаганда не существовала даже в городах, где иноземные солдаты расхищали и грабили население, т. к. каждый житель реагировал как все или по-своему, руководствуясь личным житейским опытом, но в любом случае это был местный, локальный конфликт в ограниченном пространстве. Человек не мог объективно оценить ситуацию, обобщить разнообразные обстоятельства и построить универсальную модель для формирования своего отношения к происходящему, т. к. это предполагало значительные интеллектуальные усилия с его стороны для анализа подобного положения дел. Вот почему пропаганда возможна только тогда, когда есть потребность в осознании универсальной проблемы на основе обобщения разных точек зрения. Как раз эту потребность индивидуума, имеющего недостаточный багаж знаний о реалиях социума, информация готова удовлетворить. С ее помощью он вникает в социальный контекст, научается понимать реальность и сверяет собственное положение по отношению к обществу в целом. Идем дальше – именно это провоцирует его на политическую или социальную активность. Возьмем, к примеру, проблему уровня жизни: простой рабочий на основании своего опыта имеет представление о ценах, о зарплате, он знает, сколько он получает и сколько тратит на жизнь (разумеется, его соседи имеют такой же опыт, т. к. находятся в тех же условиях). Он испытывает мятежные чувства в зависимости от глубины своего несчастного положения и, в случае чего, он может восстать против своего непосредственного начальства.

Но этот индивидуальный протест, как мы знаем, ни к чему не приведет. В XIX веке для многих это стало открытием. А вот если, благодаря распространяемой СМИ информации, этот рабочий узнает, что его случай не единичный, что миллионы таких же, как он испытывают те же страдания, они могут объединиться в сообщество, создать рабочее движение. Именно информация позволит ему встроить свою ситуацию в мировой экономический контекст, а также заставит его понять глобальную сущность предпринимателей. В конце концов, она же предоставит ему возможность оценить свой собственный опыт и понять, на что он способен. Вот так сформировалось сознание рабочего класса в XIX веке, и оно в большей степени обязано этим информации (и социалисты не устанут на этом настаивать), чем пропаганде. Так же примерно происходит переход от мятежных настроений к революционному движению.

Именно благодаря информации каждый рано или поздно начинает осознавать, что его личная ситуация выросла до уровня социально-значимой проблемы.

Но как только эта информация усвоена массами, вступает в игру пропаганда. Но не простенькая, предназначенная для революционно настроенных граждан, агитация отдельно взятого пропагандиста, а современная комплексная пропаганда, направленная на движения масс, основанная на обобщении политико-экономических проблем современности, вытекающем из общемирового потока собранных фактов, т. к. нельзя забывать, что информация представляет собой фактор психологического сплочения Масс[155].

Перейти на страницу:

Похожие книги

Чего хотят женщины? (сборник)
Чего хотят женщины? (сборник)

Авторы этой книги – одни из самых известных женщин двадцатого столетия. Клара Цеткин – немецкий политик, деятельница международного коммунистического движения, активистка борьбы за права женщин. К. Цеткин является автором идеи Международного женского дня – 8 Марта. Александра Коллонтай – русская революционерка, государственный деятель и дипломат, чрезвычайный и полномочный посол СССР в Швеции.К. Цеткин и А. Коллонтай написали множество работ, посвященных положению женщины в обществе. Обе они сходились в том, что женщина должна быть раскрепощена, освобождена от общественного и мужского рабства, – в то же время они по-разному представляли пути этого раскрепощения. К. Цеткин главный упор делала на социальные способы, А. Коллонтай, ни в коем случае не отрицая их, главенствующую роль отводила женской эмансипации. Александра Коллонтай создала концепцию «новой женщины», самостоятельной личности, отказывающейся от фетиша «двойной морали» в любовных отношениях и не скрывающей своей сексуальности.В книге, представленной вашему вниманию, приводятся лучшие произведения К. Цеткин и А. Коллонтай, которые должны ответить на самый трудный вопрос: чего хотят женщины?

Александра Михайловна Коллонтай , Клара Цеткин

Обществознание, социология
Евреи, конфуцианцы и протестанты. Культурный капитал и конец мультикультурализма
Евреи, конфуцианцы и протестанты. Культурный капитал и конец мультикультурализма

В книге исследуется влияние культуры на экономическое развитие. Изложение строится на основе введенного автором понятия «культурного капитала» и предложенной им и его коллегами типологии культур, позволяющей на основе 25 факторов определить, насколько высок уровень культурного капитала в той или иной культуре. Наличие или отсутствие культурного капитала определяет, создает та или иная культура благоприятные условия для экономического развития и социального прогресса или, наоборот, препятствует им.Автор подробно анализирует три крупные культуры с наибольшим уровнем культурного капитала — еврейскую, конфуцианскую и протестантскую, а также ряд сравнительно менее крупных и влиятельных этнорелигиозных групп, которые тем не менее вносят существенный вклад в человеческий прогресс. В то же время значительное внимание в книге уделяется анализу социальных и экономических проблем стран, принадлежащих другим культурным ареалам, таким как католические страны (особенно Латинская Америка) и исламский мир. Автор показывает, что и успех, и неудачи разных стран во многом определяются ценностями, верованиями и установками, обусловленными особенностями культуры страны и религии, исторически определившей фундамент этой культуры.На основе проведенного анализа автор формулирует ряд предложений, адресованных правительствам развитых и развивающихся стран, международным организациям, неправительственным организациям, общественным и религиозным объединениям, средствам массовой информации и бизнесу. Реализация этих предложений позволила бы начать в развивающихся странах процесс культурной трансформации, конечным итогом которого стало бы более быстрое движение этих стран к экономическому процветанию, демократии и социальному равенству.

Лоуренс Харрисон

Обществознание, социология / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука