Феномен режиссера Филина

Шар из белого стал оранжевым, напоминая круглый светящийся плафон или детский воздушный шар, наполненный светящимся газом. Огненный полупрозрачный шар вскоре отделился от розетки, он пульсировал и дышал, как живой, и это приводило меня в особый трепет. Казалось, что это какое-то непонятное живое существо, дышащее и летающее. Шар медленно поплыл вдоль стены к нам.

Мне хотелось вскочить, убежать, но по непонятным причинам я, как парализованный, сидел на стуле, не в силах пошевелить пальцем. Огненный шар плавно подплыл к Феликсу, доли секунды постоял над ним и поплыл над столом ко мне. Я почувствовал в пальцах лёгкое покалывание и странное ощущение в голове. Шар проплыл совсем близко, и к своему удивлению, я не ощутил никакого жара, обычно свойственного всему горящему.

Дыша огненной плазмой, он проскользнул мимо, словно из любопытства осматривая кухню, как это делает щенок, знакомящийся с новой обстановкой, затем повернул и поплыл прямо на Феликса.

Если в первый момент испуга человек цепенеет, то в следующий момент в нём загорается дух противоборства. Феликсу угрожала опасность, и я путём некоторого усилия над собой преодолел оцепенение и, схватив со стола нож, метнул его в огненный шар.

Раздался оглушительный взрыв. Мы оба потеряли сознание.

Очнулся я на полу. Феликс лежал на столе, навалившись на него грудью. Стекло в окне вылетело, лампочка исчезла. Посуду со стола сдуло как ветром, я не нашёл даже осколков: воздушной волной её выбросило в окно.

Пока я поднимался, Феликс очнулся тоже.

— Живы, — проговорил он, встряхивая головой. — Ишь, как шарахнула. Чем это ты в неё бросил?

— Ножом.

Я сходил в кладовую, достал новую лампочку и, ввернув в патрон, включил свет.

— Он должен быть где-то здесь, — я посмотрел в то место, где ожидал обнаружить нож, но вместо него на полу лежал кусок оплавленного металла. — Что это за шар?

— Обычная шаровая молния, — ответил Феликс. — Сейчас, в век техники и электричества мир вокруг пронизан электрическими и магнитными полями. Так что шаровые молнии стали довольно частыми явлениями.

— Частыми? — вскричал я. — Да ни от одного знакомого мне не приходилось слышать подобного. И ты называешь этот случай обычным?

— Конечно, — хладнокровно ответил Феликс. — В журнале «Техника — молодёжи» за восемьдесят третий год, не помню какой месяц, я читал о них…

В это время я взглянул на свою руку.

— А где моё кольцо? — спохватился я.

Феликс невольно посмотрел на свою руку, он тоже носил перстень. На пальце ничего не было.

Я тщательно проверил свои карманы. В переднем кармане брюк у меня лежал плоский ключ, который я прикрепил к брюкам цепочкой. Ключ лежал на прежнем месте, а цепочка исчезла.

— У меня пропала серебряная цепочка, — сообщил я. — Неужели мы могли потерять их одновременно?

— Нет, думаю, мы их не потеряли, — задумчиво ответил Феликсю. Он покрутил перед глазами левую руку, на которой сохранился след от кольца, оно было ему немного туговатым. — Кольцо исчезло только что. Видишь — кожа не успела восстановить естественный цвет.

— Странно, — пожал я плечами. — Кто же тогда нас обокрал?

— Шаровая молния, — усмехнулся Феликс. Я смотрел на него удивлённо.

— Да, — кивнул он. — Это она прибрала то, что ей понравилось.

— Неужели она живая? Ты видел, как она дышала? — воскликнул я, уже готовый поверить в нечто сверхъестественное.

Феликс понял моё состояние.

— Не надейся на чудеса, — улыбнулся он. — Чудеса бывают только в кино, и то — делают их люди, в частности режиссёры, я. А в жизни действуют законы механики, физики биологии — в общем, законы природы, известные и неизвестные нам, недосягаемые пока для наших чувств и ума. В данном случае, обрати внимание, исчезли предметы с замкнутым контуром. Цепочка у тебя состояла из колец? — я кивнул. — Вот видишь, это законы физики. Что поделаешь, мы их не знаем, но они действуют помимо нашей воли и желаний. Нам, однако, повезло. В некоторых случаях встречи с перовыми молниями заканчиваются трагически. Мы отделались легко, нас только обокрали.

Глава 7

В эту ночь я спал плохо. Мне то и дело мерещилось, что кто-то пытается проникнуть к нам в квартиру. Один раз в полусне показалось, что какой-то тип, вытянувшись шнурком, пролез через замочную скважину в комнату и, набросившись на Феликса, принялся душить его. Я проснулся с громко колотящимся сердцем. Огляделся, чтобы убедиться, что это только сон, но внезапно обнаружил, что ночная штора, наполовину прикрывающая окно, слегка шевелится. Я всмотрелся, надеясь, что мне это только показалось, но сомнений быть не могло — она шевелилась.

Я нервно проглотил слюну и, казалось, так громко, что тот, кто прятался за шторой, услышал и затаился, потому что временно штора перестала шевелиться. Теперь не приходилось сомневаться, что там кто-то спрятался. Злость овладела мной. «Погоди, сейчас я тебе покажу», — послал я мысленно ему угрозу и, осторожно встав с постели, взял табурет и, держа его наготове, на цыпочках подошёл к окну.