Феномен (СИ)

Очнулся я от сильных болей по всему телу. Что я помню последним? Привезли в какое-то здание, не Лубянка точно, и начали допрос. Явно для вида. Думал, дойдёт до жести, достану стволы и пойду на прорыв. А тут мне удар прилетел сзади, и я потерялся, сбили со стула на пол и начали сапогами месить, не жалея, явно моё выживание не запланировано. Ничего седлать не успел. Вырубили и видимо пинали дальше бессознательную тушку. Причём били не немцы, как Никифоров я в плен не попал, свои самолётом вывезли с оккупированной территории, по приказу из Генштаба, самолёт прислали, я как идиот согласился, и на аэродроме в Подмосковье меня встретили командиры в форме Политуправления со строгими лицами. Явно из госбезопасности, маскируются. Думал в Генштаб или Кремль, обещали ведь генерала дать, но привезли к себе, и вот что дальше было. Сходу допрос пошёл, жёсткий. Насторожило присутствие Мехлиса в комнате для допроса, молча наблюдал. Где я сейчас, можно понять по запахам, тюремная больница, видимо какие-то вопросы ещё остались, но состояние такое, двигаться не могу, а влить надо, забьют. Сейчас сил наберусь и двину. Жаль, что не дали закончить всё что спланировал, сбили на взлёте, как говорится. Эх.

А ведь так всё отлично начиналось. Девятый армейский корпус Вермахта я всё же встретил на своих условиях, так встретил, что две дивизии в ноль стёрлись в ловушках, да и третью так потрепали, что та скуля бежала, бросая всю технику и тяжёлое вооружение. Поэтому я не считал, что корпус уничтожен, да и штаб сбежал. Мы там и пленных взяли, трофеев немало, а потом отходили. Авиация била нас мало, потеряла в первый день восемнадцать самолётов, на второй одиннадцать, и больше не рисковала крупные налёты устраивать, мелкими старалась, на которые наши зенитчики вполне справно реагировали. В общем, отступали. Штаб корпуса к нам прибился, единственная часть, что не поддалась панике и воюет отлично. Победные рапорты слали наверх, как будто это их победа. Потом встретился с моторизованной дивизией СС. Её срочно к нам перекинули, потрепала та нас серьёзно, но и сама была так бита, что едва полк остался, некоторые её батальоны в мини-котлы попадали и полностью уничтожались. Военных электриков в плен я не брал, письменный приказ из штаба дивизии разошёлся по частям. Вот так и пришлось отступить в Беловежскую пущу. Это все победы дивизии пока на тот момент. Да и артиллеристы молодцы, немало потерь ударами по немцам нанеслись, путь и имели устаревшее вооружение. Часто лажали разные подразделения, но я постоянно на связи, так что купировал и наносил немцам серьёзные потери. Выведя дивизию в леса, дал отдохнуть, обещание капитану-артиллеристу выполнил. На одной из станций был найден брошенный эшелон с двадцатью «КВ-2», а то у нас всего одна единица осталась, три потеряли в боях, и был сформирован самоходно-артиллерийский полк пятибатарейного состава, которым и принял тот командование. Штаты расписали, и командир корпуса подписал приказ о создании полка. Тут и поступил приказ прорываться к Минску. Только моя дивизия пошла не туда куда все, бессмысленно, а меня не слушали, и мы прорвались, мини-склады помогали, вырвались. Тут я, собирая разрозненные части, сформировал корпус и громил тылы немцев. Новое окружение, уже под Минском, до которого мой корпус дошёл, но и тут прорвался, в составе шестидесятитысячного войска, вывел к своим, и новое окружение в районе Могилёва. Мы его как раз и обороняли. Ну откуда у немцев столько войск? Отлично те ими оперировали, находили слабые стороны и били. Я тоже бил их как мог, а тут срочный вызов в Москву, и вот вылетел. От наших из Генштаба воздухом присылали курьеров-командиров несколько раз, с парашютами к нам прыгали, даже устный приказ был передан, присвоить мне звание генерал-майора, но официально не подвержено, потому и носил свои шпалы полковника.