Феномен тахарруш как коллективное сексуальное насилие

Арабская версия является почти прямым переводом этого определения. Сайт Harassmap и Каирская школа социальных наук прибегают к аналогичным дефинициям. Но сложность контекстуального понимания сексуальных домогательств в Египте связана с неоднозначностью того, что представляет собой сексуальное домогательство в арабском языке[10]. Термин taḥarrush Jinsi наиболее часто используется в арабских средствах массовой информации. В повседневном языке taḥarrush является существительным, производным от глагола taḥarrasha со словарным значением «начать ссору» или «провоцировать». Jinsi — это прилагательное, производное от Jins, что означает пол. Исторически корень ḥarasha имеет коннотации с поведением животных, обозначая «царапать» как действие агрессивного животного. По-русски перевод ближе по смыслу к слову «задирать». В обыденном словоупотреблении в арабском языке есть еще несколько значений, которые близки по смыслу, но имеют не только отрицательные коннотации. Слово mu’ākasa связано с понятиями «нарушения», «приставания» или «досады» в классических словарях и в повседневном контексте может иметь более безобидные коннотации, такие как «заигрывание», «дразнение» или даже «комплимент». Близкое по смыслу словоупотребление baṣbaṣ уже несет смыслы «освистывать», «издеваться» или «глазеть». Кроме выражений, характерных для повседневной речи, есть и понятия, которые участвуют в строгом юридическом обращении, например hatk l-’irḍ (от hatk — «позор» или «деградация», irḍ — связь с честью или достоинством), и используются в египетском уголовном кодексе для обозначения акта сексуального насилия. Молодой человек может расценивать свой комментарий (mu’ākasa) в адрес женщины на улице как безобидный флирт или доброжелательный комплимент, в то время как девушка может интерпретировать его как комплимент, раздражение или хищное посягательство на ее право идти без сопровождения. Более того, мужчина может оправдывать свой сексуализированный комментарий, чтобы утвердить свою личную интерпретацию общественного порядка.

Этот краткий экскурс в лингвистику, предпринятый по примеру Анджи Абдельмонем, приведен для констатации того, что в повседневном арабском языке смыслы, связанные с понятием домогательства, размыты. Таким образом, термин taḥarrush Jinsi представляет собой пример лингвистического творчества СМИ — попытку в отсутствие адекватных словоупотреблений не переводить с английского, а найти аналог в локальной языковой практике для поведенческого феномена «сексуальных домогательств». И лишь длительные усилия упомянутых правозащитных организаций способствовали тому, что термин «тахарруш» в дискурсивном пространстве приобрел правозащитные коннотации со встроенной оценочной структурой (концепцией прав человека). По мнению Мариз Тадрос,

в конечном счете сексуальные домогательства неразрывно связаны с идеей власти: власти (или ее отсутствия) человека над своим собственным телом, власти внедряться в чужое личное пространство и власти защитить себя. Сила домогателя — в физическом и психологическом насилии, сила жертвы — в мести. Сексуальные домогательства стали еще одним символом конфликта, в котором находится египетское общество[11].

От социального к политизированному насилию: женщины в толпе мужчин

Феномен сексуальных домогательств в египетском контексте приобрел новые смыслы в результате политических акций протеста в Каире в период с января 2011 года по август 2013 года. Мониторинг ситуации с домогательствами осуществляла группа египетских социологов и правозащитников[12]. За это время было зафиксировано более 700 случаев сексуальных домогательств, которые включали различные действия: от ощупывания до изнасилования острыми предметами. Брутальность и частота этого феномена возросли и достигали пика дважды в новейшей египетской истории: 1) после 25 января 2011 года, революционной ситуации и свержения 30-летней диктатуры Хосни Мубарака; 2) в июне 2013 года, после низложения режима Мурси, избранного президента и лидера партии «Братьев-мусульман». Эти социально-политические разрывы в египетском обществе видоизменили модели сексуального домогательства, как полагают исследователи. Прежде всего они опирались на теоретическую рамку, предложенную Мариз Тадрос, в различении социально мотивированного и политически мотивированного сексуального домогательства[13].