Феноменальный П. Т. Гелиодор

– Знаю, но новая версия кажется мне лучше. И, возможно, достовернее… как знать! Ты, Джойс, – продолжал П. Т., обращаясь к чернокожей старушке с выпученными глазами, – самая старая женщина в мире! Тебе сто сорок восемь лет!

Идея пришла ему в голову, когда он думал о Руфусе Свитчайлде, которому, может, и не стукнуло ещё сто пятьдесят, но всё же возраст у него был весьма почтенный. Зрителям театра «Никель» Джойс бы понравилась, потому что мысль, что кто-то может оказаться таким долгожителем, вселяет надежду.

– Но я не выгляжу на сто сорок восемь лет! – запротестовала Джойс Хит.

Все рассмеялись, кроме самой Джойс, которая с досадой скрестила руки.

– Ты нянчила Джорджа Вашингтона! – настаивал П. Т.

– Джорджа Вашингтона? Того самого Джорджа Вашингтона?

– Ну да, первого президента Соединённых Штатов! Ты вытирала ему попу и нос. И научила его ругаться!

– Вашингтон не ругался… – вмешался Сперг.

– Откуда тебе знать? Сам его видел?

– Нет, но…

– Тогда помолчи. Для тебя у меня тоже есть пара идей…

Сперг попробовал выполнить пару танцевальных движений и чуть не упал.

– Я буду изображать танцора из балетной труппы?

– Нет. Ты будешь лёгким, как лист, человеком. Что скажешь?

– Чёрт… – Айван глотнул молока из фляжки. – Даже не знаю, что и сказать.

– Ну или ты можешь делать что-нибудь забавное, например рассказывать байки…

– Какие байки?

– Неужто ни одной не знаешь?

Айван Сперг испуганно помотал головой и, кажется, чуть не рассыпался от резкого движения.

– Нет? Ну тогда танец! Лучше, конечно, весёлый – скажем, матросский, или голубиный шаг, или полёт канюка… сможешь?

– Я и не слыхал про такие… но я научусь, – пообещал Сперг.

– А я ему помогу! – вставил Левша Гонсало Очоа. – Подыграю на концертине.

Перла посмотрела на П. Т. и, усмехнувшись, возвела глаза к небу.

* * *

Аллан Пендлтон обещал П. Т., что они вскоре встретятся, и сдержал слово, явившись в лавку несколько дней спустя. Он разглядывал товары с нарочито праздным видом, будто из чистого любопытства.

– Передумали насчёт устриц? – как всегда радушно спросил П. Т.

– Ненавижу рыбу.

– Устрицы – это моллюски, сэр. Может, предпочитаете присмотреть модную шляпу?

– Что это у тебя там такое, на окраине города? – оборвал его Пендлтон.

– Это вы о чём?

– Ты строишь там большой дом. Церковь, что ли? Ты верующий?

П. Т. рассмеялся. Детектив сурово посмотрел на него.

– Прошу простить, я смеюсь не над вашим вопросом и не над верой! Мы строим театр.

– Мы? Кто это мы?

– Я и мои друзья.

– Тринадцатилетний театральный импресарио? Издеваешься?

– Нет, сэр, – ответил П. Т. – И потом мне четырнадцать.

– На что тебе театр?

– Чтобы мечтать.

– Чушь.

– Вам не нравится театр? Или скорее не нравится мечтать?

– Неважно, что мне нравится. Где вы взяли деньги, ты и твои друзья?

П. Т. посерьёзнел.

– Я работаю, сэр. И использую всё, что заработал, по своему усмотрению.

Тон П. Т. встревожил пса. Он поднялся с пола и подозрительно уставился на детектива Пендлтона. Улыбка сошла с большой Мизинцевой морды.

Детектив отвёл полу куртки, демонстрируя кобуру.

– Собаке лучше оставаться на месте, – сказал он. – Я ясно выразился?

– Спокойно, Мизинчик, – сказал П. Т.

– Мизинчик? – От такого даже бесстрастный детектив растерялся, впервые за всё время. – Ну и кличка, – усмехнулся он.

Пёс зарычал и двинулся с места.

– Эй! – Пендлтон потянулся к рукоятке пистолета. – Мизинчик! Хороший мальчик!

– Я ему ногу откушу, – прорычал Мизинец.

П. Т. не сдержался и улыбнулся.

– В следующий раз, – сказал он.

– Что в следующий раз? – спросил детектив.

– Может, в следующий раз мне удастся что-нибудь вам продать. Подумайте, что бы вы хотели.

Детектив Пендлтон посмотрел на часы. Он оглянулся, будто оценивая выставленный на полках товар.

– Я бы хотел переброситься парой слов с твоим партнёром, мистером Брауном.

В этот момент из задней комнаты вышел дядя Сайрус. На лице у него застыло удивлённое выражение.

– Это вы? – спросил его детектив Пендлтон.

– В каком смысле? – спросил дядя Сайрус.

– Это мой дядя, – объяснил П. Т. – Он помогает мне в лавке. Мистер Браун в данный момент находится в Нью-Йорке.

– Когда он вернётся?

– Мистер Браун живёт в Саутбери, не в Согатаке. Но он обязательно заедет, примерно через неделю.

Детектив Пендлтон кивнул, стараясь не показывать своего разочарования.

– Могу ли я поинтересоваться, по какой причине вы оказались в нашем замечательном городке? – спросил П. Т.

Он уже устал от уловок надменного детектива. Если Пендлтон его подозревает, пусть скажет об этом прямо.

– Можешь, конечно, – ответил детектив, застегнулся на все пуговицы и, не сказав больше ни слова, ушёл.

* * *

П. Т. старался не замечать Пендлтона, который становился всё более назойливым (от мистера Брауна ему понадобились подробности их первой поездки в Нью-Йорк: когда именно они выехали, когда вернулись, находился ли П. Т. постоянно под его присмотром), и переключился на куда более важный, с его точки зрения, вопрос: Алиса не хотела танцевать для зрителей.

– Но почему? – спросил он у подруги.

– Просто не хочу.

Всему, что она знала о танцах, она научилась сама, танцуя в спальне или в гостиной, когда её никто не видел.