Феноменальный П. Т. Гелиодор

Пожиратель Насекомых только того и ждал. Он расплылся в победной улыбке, оскалил зубы и принялся смачно жевать. Частички непережёванных муравьёв вываливались у него изо рта. Раздались аплодисменты, и Калеб позволил себе хлебнуть воды, чтобы утопить муравьёв, проглоченных ещё живыми.

– Видал? – сказал один из мальчиков младшему брату, который наблюдал это представление впервые. – А ты не верил!

– А этого? – вмешался П. Т., подняв что-то с земли и протянув Калебу. – Этого сможешь съесть? Бьюсь об заклад, не сможешь. – По его ладони полз большой жук с синеватым отливом. – Что скажешь?

Калеб с вызовом посмотрел на П. Т.

– Большой, – согласился Пожиратель Насекомых. – Сколько ставишь, П. Т.?

Юный помощник конюха пошарил в кармане.

– Один никель!

– Как твоё хвалёное королевство, а? Такой монетки маловато. В лучшем случае я куплю на неё стакан самогона. Нет уж, делай ставку, П. Т. Гелиодор!

П. Т. посмотрел на жука, словно тот мог что-то ему сказать. Так оно и произошло. Жуку было известно кое-что, чего остальные не знали, и он приободрил мальчика: «Давай, ставь больше, П. Т., в этот раз ты выиграешь!» – и П. Т. сделал ставку.

– Хорошо, – ответил он. – Ставлю Никель-Айленд!

Наступила тишина.

– Кому нужно это вонючее болото? – рассмеялся Калеб.

– Ну, это всё же кусок земли. Десять акров стоят не меньше пятидесяти долларов. К тому же кто знает, какие сокровища там скрываются.

– Какие ещё сокровища?

– Выиграешь – узнаешь, – загадочно ответил П. Т.

Это убедило Калеба.

– Договорились. Тогда ставлю доллар! Давай руку!

– Доллара маловато. В лучшем случае я куплю на него кусок свинины с кукурузой у почтовой станции! Делай ставку, Калеб Петтигуфер!

Тот пошарил в карманах.

– Пять долларов, – ответил он, показывая купюру. – Больше у меня нету.

– Договорились!

Они ударили по рукам, зрители засвидетельствовали ставки.

– А теперь к делу, – сказал Калеб, взяв сочного жука и поднося его ко рту.

Зрители с омерзением следили за каждым его движением.

П. Т. пристально наблюдал за сценой, ожидая того, что, как он знал – или надеялся, – должно было произойти. В этот момент в аллею усадьбы въехала небольшая коляска, запряжённая парой лошадей. На козлах сидел Моисей.

Коляской, однако, никто не заинтересовался, особенно Калеб, увлечённый новой игрой.

Жук оказался довольно большим, но на кону был не только спор с П. Т. Гелиодором, но и репутация упрямого, беспощадного, безумного храбреца – репутация, над которой Калеб Петтигуффер так долго трудился, глотая насекомых и обжигаясь раскалёнными углями.

– Сейчас откушу кусочек, – пробормотал он, по-змеиному высовывая язык.

Коляска остановилась невдалеке от пня, на котором сидел окружённый зрителями Калеб.

Моисей спустился с козел и, не обращая особого внимания на странное действо, творившееся в тени дубов, распахнул дверцу коляски. Калеб тем временем щекотал жука кончиком языка.

– Ну же! – замирая от волнения, подзадоривал его П. Т. – Кусай, если отважишься!

Юного отпрыска Петтигуферов не пришлось долго упрашивать: он разинул рот и сунул в него жука.

На подножке коляски появилась девочка в лиловом пальто с большими белыми пуговицами и изящным круглым воротничком. На голове у неё был соломенный капор с лентами – тоже белыми. Девочка замерла, чтобы лучше видеть, что там такое интересное происходит на поляне. За её плечом показалась голова сопровождавшего её Сэмюэля Петтигуфера.

– Эй, хватит валять дурака! – крикнул Сэмюэль брату.

И Калеб закрыл рот, не представляя, что произойдёт дальше.

Мгновение спустя выражение его лица резко переменилось. Калеб выглядел изумлённым, словно хотел спросить: что, чёрт возьми, происходит? Его блестящие глаза округлились и полезли прочь из орбит. Потом он запыхтел, как навьюченный мул. Наконец снова разинул рот и выплюнул жука невредимым.

П. Т. расхохотался. Сэмюэль тоже. Остальные онемели. Никогда ещё Калеб Петтигуфер не отказывался от удовольствия проглотить насекомое.

При виде вылетевшего из его рта жука стоявшую на подножке коляски девочку тут же вырвало на красивое пальто и персикового цвета сапожки, а Моисей, обнажив в улыбке острые зубы, отпрыгнул, чтобы не запачкать свои единственные изношенные башмаки.

– Какая гадость! – воскликнул Сэмюэль, пятясь в коляску. – Тебя… тебя стошнило!

– Мои пять долларов! – потребовал П. Т., протянув ладонь сбитому с толку Пожирателю Насекомых, который всё ещё не мог осознать случившегося. – Ты мне должен!

Получив причитавшееся, П. Т. прошёл мимо коляски и девочки, пытавшейся вытереть рвоту носовым платком.

– Приветствую! – обратился он к ней, расправив плечи и щёлкая подтяжками. – А я, между прочим, только что выиграл пять долларов!

Девочка покраснела. Затем вернулась в коляску и, оттолкнув выходившего Сэмюэля, закрыла дверцу.

Она бы предпочла умереть.