Феноменологическое познание

Но это и есть интуитивная мысль. Отождествляя ее с понятием, мы невольно помещаем ее в голове и тщетно бьемся над теоретико–познавательной белибердой субъект–объектного отношения. Понятие (дискурсивный срез мысли) может вполне находиться "в" голове; но мысль, не делящаяся на голову без остатка, пребывает своим остатком в самой вещи, составляя ее сущность и смысл. Траектория дискурсивной мысли — из головы к вещи — не познание, а тупик (буквально: апория) познания; любая вещь равна в этой линии безукоризненно бредовой черепахе логического фокусника–элеата. Траектория интуитивной мысли — из вещи к голове — игольное ушко, выводящее познание в многомерные ландшафты "духовной науки". Мысль здесь не понятие, а сущность самой вещи, отражающаяся в понятии и через понятие причащающаяся к осмысленности и понятности. Сводя мысль только к понятию, мы отчуждаем ее от мира и безуспешно силимся вновь соединить ее с миром; агностицизм есть прямой вывод из всякой мысли, толкуемой чисто дискурсивно. Но мысль — генезис ее и допонятийная жизнь — изначально едина с миром; задача познания — извлечь ее из мира и отразить в дискурсии; в этом смысле единственной нормой познания оказывается правило мыслить сообразно действительности. Такова – in optima forma — характеристика интуитивной мысли. Важно понять: здесь нет никакого наития, никакого "везения", никакой мистики; есть строгость, трезвость, ясность и… сознательный контакт с силами собственного мышления. Сказанное не выходит за рамки просто здравого смысла: мыслить сообразно действительности (т. е. соображать), значит мыслить, исходя из действительности. Интуиция в мысли — не случайная вспышка, а первородство самой мысли; мышление, во–первых, есть опознание собственной объективности, данной в чувственно–вещном тропе, и оно, во–вторых, есть причащение вещи к собственному смыслу через самовыражение сущности вещи в понятийной форме.

Все это — шепотом и в сторону: в надежде, что затянувшееся действие спектакля могло бы еще кому–то оказаться в тягость. В общем же приходится "делать вид", чтобы с тебя не потребовали вдруг "доказательств". Доказательство — не шутка, и там, где последней инстанцией мысли пребывает доказательство, интуиции остается самой взять на себя спасительную роль шутки и разыгрывать перед респектабельной дискурсией нелегкую мистерию "Иванушки–дурачка".