Феноменология духа

Он вступает в наличное бытие лишь на высшей ступени, где его чистое знание о себе самом есть противоположность себе самому и смена себя самого. Зная, что его чистое знание есть абстрактная сущность, он есть этот знающий долг в абсолютной противоположности знанию, которое считает себя сущностью в качестве абсолютной единичности самости. Первое [чистое знание] есть чистая непрерывность всеобщего, которое единичность, знающую себя как сущность, знает как то, что в себе ничтожно, как зло. Но другое есть абсолютная разобщенность, которая себя самое знает абсолютно в своем чистом «одном», а указанное всеобщее — как то, что недействительно и есть только для других. Обе стороны доведены до такой чистоты, при которой в них уже нет лишенного самости наличного бытия, в них уже отсутствует «негативное» сознания, а указанный долг есть постоянный характер знания сознанием себя самого, и это зло точно так же имеет свою цель в своем внутри-себя-бытии, а свою действительность — в своей речи; содержание этой речи есть субстанция его устойчивого существования; эта речь есть уверение в достоверности духа внутри себя самого. Оба достоверно знающих себя самих духа не имеют иной цели, кроме своей чистой самости, и не имеют иной реальности и наличного бытия, кроме именно этой чистой самости. Но они еще разные; и эта разница абсолютная, потому что она установлена в этой стихии чистого понятия. Она такова не только для нас, но и для самих понятий, которые находятся в этой противоположности. Ибо хотя эти понятия — определенные друг по отношению к другу, но в то же время они в себе — всеобщие, так что заполняют весь объем самости, и у этой самости нет иного содержания, кроме этой своей определенности, которая не выходит за пределы самости и не более ограниченна, чем она; ибо одна определенность, абсолютно всеобщее, в такой же мере есть чистое знание себя самого, как другое — абсолютная разобщенность единичности, и оба — только это чистое знание себя. Обе определенности, стало быть, суть знающие чистые понятия, сама определенность которых непосредственно есть знание, или отношение, и противоположность которых есть «я». Таким образом, они друг для друга эти просто «противоположные»; именно то, что совершенно внутренне, противостоит таким образом себе самому и так вступает в наличное бытие; они составляют чистое знание, которое установлено этой противоположностью как сознание. Но это еще не есть самосознание. Осуществляется оно в движении этой противоположности. Ибо эта противоположность сама есть скорее недискретная непрерывность и равенство «я = я»; и каждое из них для себя снимает себя в самом себе именно в силу противоречия своей чистой всеобщности, которая в то же время еще противится своему равенству с другим и обособляется от него. Благодаря такому отрешению это раздвоенное в своем наличном бытии знание возвращается в единство самости; оно есть действительное «я», всеобщее знание себя самого в абсолютно противоположном себе, в сущем внутри себя знании, которое благодаря чистоте своего обособленного внутри-себя-бытия само есть совершенно всеобщее. Примиряющее «да», в котором оба «я» покидают свое противоположное наличное бытие, есть наличное бытие расширившегося до двойственности «я», которое в ней остается равным себе и в своем полном отрешении и в противоположном себе обладает достоверностью себя самого; это — являющийся бог среди тех, кто знает себя как чистое знание.

VII. Религия

В рассмотренных до сих пор формообразованиях, которые в общем различались как сознание, самосознание, разум и дух, религия как сознание абсолютной сущности хотя вообще и встречалась, однако с точки зрения сознания, которое сознает абсолютную сущность; но в названных формах не появлялась абсолютная сущность в себе самой и для себя самой, не появлялось самосознание духа.