Феноменология русской идеи и американской мечты. Россия между Дао и Логосом

Подмножество людей под названием «олигархи» не создали практически ничего нового. Это и есть именно тот случай, когда собственность есть кража. Предприниматель всегда выступал организатором производственных отношений, продуцирующих его будущее состояние. Посредством своего ума, характера, способностей предприниматель («бизнесмен») организует людей так, что они начинают организованно трудиться, выдавая продукт и обогащая предпринимателя. В России будущий олигарх никак не участвовал в строительстве своего будущего состояния и как таковой не является гением созидания.

Взаимоотношения государства и олигархов представляют собой не конфликт бизнеса и власти, а взаимоотношения внутри власти и борьбу разных группировок за власть. Между олигархией и предпринимательством не очень много общего; олигархи гораздо ближе к бюрократии и аппарату. Фактически олигарх – это назначенный чиновник, который «питается телом» СССР и только юридически является собственником. Все «капитаны бизнеса» и «комиссары трубы» прямо назначены. Либо их «самовыдвижение» было согласовано.

Если американские «Форды» стали символами экономической мощи Америки, то российские миллиардеры – символами «золотого тельца», мошенничества и коррупции. Легендарный Ликург еще за тысячу лет до новой эры в своих законах для Спарты запрещал ввозить в страну золото и драгоценности. Пока Спарта выполняла законы Ликурга, она была непобедима.

Именно бюрократия инициировала создание бизнеса на полулегальной основе. Она допустила избранных индивидуумов до крупной собственности для «стрижки с них купонов». А чтобы олигархи оставались под контролем, политическая власть заставила крупный бизнес жить по таким правилам, при которых нарушение законов было неизбежно.

«Прикупив» на «честно заработанные» средства «народную собственность», оказавшуюся не очень дорогой, гиганты экономической мысли в стиле «а-ля self-made» сделались властителями «денежных дум» и с античной нежностью назвались «олигархами».

Со времен Аристотеля и Полибия термин «олигархия» (от греч. oligarcia, oligos – малочисленный, arche – власть) обычно трактуется как выродившаяся аристократия и употребляется в сдержанно положительном контексте. Аристократия – это знать, осуществляющая власть и правление [111] . Науке хорошо известны и другие извращения форм государственной власти, если имеются в виду только личностные блага: монархия в таких случаях вырождается в тиранию, демократия – в охлократию.

Обычно подразумевается, что олигархи как жрецы современного культа денег «страшно далеки от народа». Антисистема, приходящая к власти, всегда образует олигархию. Классический пример – правление Фатимидов в Египте, которое было, по сути дела, не монархическим, а олигархическим правлением. Но в истории есть примеры и «патриотических» олигархий (то есть действовавших как с «пользой для общества, так и с интересом для себя») – начиная от Спарты, Карфагена и Рима.

Лишь только после 2000-го года было объявлено о новых принципах взаимоотношений власти и бизнеса: олигархи не занимаются политикой и не вывозят капиталы за рубеж. А государство «забывает» в ответ, каким образом они «заработали» свои капиталы.

Экономические гуру и «скрывающиеся от ответственности родители неудачных реформ» исходили из тезиса, что построение рыночной экономики происходит в разных странах примерно одинаково. Поэтому надо всего лишь наложить на Россию «рыночную матрицу» – и дальше все получится само собой. Практически по всем позициям реформаторы получили результат, не совпадающий с «целевой функцией»: бурного роста после нескольких месяцев тягот во имя реализации американской мечты не наблюдается. В результате реформ страна проделала путь от административно-командной системы к криминально-бюрократической, а совсем не рыночной.

Миф о безграничных возможностях дарвиновских сил рынка уже давно следует развеять. В реальном российском исполнении так называемая «предпринимательская деятельность» стремится к тому, чтобы захватить, монополизировать и с минимальными затратами получить максимальную прибыль. «Добрый старый» рынок практически возможен лишь на уровне супермаркета; он неизбежно «самонастраивается» на максимальную доходность путем процветания производителей алкоголя и табака, порно– и наркобизнеса, ростовщичества и других сфер, разрушающих государственность и нравственность.

Самый большой бизнес делается на потребностях, возрастающих по мере удовлетворения и удовлетворяющихся лишь иллюзорно. Для «прямых» ощущений не нужно ни разума, ни образования, ни интеллекта; нужен только чувственно-воспринимающий аппарат. Данный вид «предпринимательства» способствует процессу психологической американизации.