Фенрир. Рожденный волком

Кто-то шел ему навстречу. Это была женщина, — нет, скорее де­вочка, юная, светловолосая, но черты ее лица были неразличимы. Он знал, что она ищет его. Она за ним охотится? Нет, не то. Ее кто- то преследует. Убийца. Ему казалось, что у него сейчас взорвется голова. Мысли разбились на множество осколков, но он знал, что эта девушка невероятно важна для него, она приведет его к гибели. Нечто выслеживает ее, а когда найдет... то что? Причинит зло. Он ощущал это так же отчетливо, как жажду, так же отчетливо, как го­лод и холод.

Луна над головой росла, ее свет заливал все вокруг, мешая смо­треть. Он упал на землю, задыхаясь, пытаясь хоть что-то увидеть в этом ослепительном свете. А в следующий миг понял, что это не луна и он уже не в саду. Он был в пещере, лежал лицом вниз на кам­нях, слишком слабый, чтобы подняться.

Он ощутил порыв холодного воздуха, дуновение ветра, увидел знахарку с обожженным лицом. У нее в руке был короткий нож. Она подошла к сестре и разрезала веревку. Потом погладила его по голове, утешая.

— Дорога к спасению нелегка, — сказала она, — и ты сделал толь­ко первый шаг.

Он услышал собственный голос, осипший и грубый, когда за­дал вопрос. До сих пор подобный вопрос никогда не приходил ему в голову:

— Кто я такой?

— Ты его слуга, — сказала она, — ворон, летающий всюду.

— Жаль, что у нас нет вина. — Леший смотрел на Ворона сквозь пламя костра. — Может, тогда ты немного расслабился бы, а я по­слушал бы сказку.

Хугин смотрел в огонь.

— Может быть, — сказал он, — а может, и нет.

Леший улыбнулся, вытягивая руки. Ему было тепло, и ночь наконец-то выдалась сухая.

— Как думаешь, здесь нам ничто не угрожает? Могу я посушить одежду?

Ворон ничего не ответил, и Леший решил, что это означает со­гласие. Утверждать наверняка он мог только одно: верования се­верных шаманов никак не улучшают их манеры.

Он воткнул в землю несколько палок, снял штаны и башмаки и развесил их. Затем он размотал тюрбан и разложил на сухой тра­ве у костра. Под конец он размотал шарф и тоже положил сушить­ся, усевшись у костра в одной только длинной рубахе.

На душе было спокойно, так спокойно не было уже давно, с тех пор как он пустился в путь, то и дело встречая колдунов и женщин с мечами. Купец начал дремать.

Его разбудил толчок в плечо. Он очнулся и увидел прямо перед собой яростное лицо Ворона.

— Что случилось? — воскликнул Леший.

Длинные пальцы Хугина сжали его горло.

— Это не для тебя, — сказал Хугин, снимая с шеи Лешего верев­ку с камнем волкодлака.

Глава пятьдесят четвертая ЧЕРНАЯ МАГИЯ

Верный своему слову, Мозель не позволил Офети и его воинам вой­ти в «теплый дом». Его гостеприимство заключалось в том, что он оставил норманнам жизнь, не более того. Уцелевшие берсеркеры раз­вели костер снаружи; пусть их терзал голод, они хотя бы ночевали в тепле и безопасности. И, самое главное, сокровища, которыми они разжились, преспокойно лежали в лесу, где они их спрятали.

Мозель обыскал аббатство, высматривая затаившихся викингов, но никого не нашел. Только дверь в келью для покаяния не откры­валась, она оказалась заперта, но, поглядев в замочную скважину, франки не увидели ничего, кроме соломы на полу, и решили не тро­гать дверь.

Сидя в тепле, Элис дрожала от переживаний прошедшего дня и воспоминаний о том, что услышала на берегу. Тот отряд викингов специально искал ее, и эта тварь, карга без лица, где-то близко. Она объяснила Мозелю в доступных его пониманию словах, чего имен­но боится. «Ведьма бродит на свободе», — сказала Элис, его рыцари должны смотреть в оба и, самое главное, опасаться птиц. «Ведьма ис­пользует их как вместилище своей магии», — решила Элис. Она вы­играла одну битву, но чувствовала, что враг еще далек от изнеможе­ния. Она поглядела Мозелю в глаза, чтобы понять, как он воспринял ее слова. Даже упоминать о чародействе было опасно, однако сейчас ей нужна была ясность: время для мелких обманов прошло.

— Вы заключали сделку с дьяволами, госпожа?

— Нет, но дьяволы пытались заключить сделку со мной. Они до­саждают мне, и я прошу твоей защиты, как воина и рыцаря. Ведь ты защитник Христа, Мозель, будь как Михаил для Люцифера. Моя жизнь и спасение моей души сейчас в твоих руках.

Мозель серьезно воспринял ее слова и поставил часовых, велел воинам держать наготове луки и стрелять во всех ворон, которые появятся поблизости. Он устроил Элис в монастыре со всеми воз­можными удобствами, дал одеяла для постели. Стол положили на бок, скрыв ее от взглядов мужчин, спавших тут же.