Фэнтези 2005

Взбешенный неудачей, паук яростно нахлестывал своего скакуна плеткой-девятихвосткой со свинцовыми грузилами и рыболовными крючками на концах, так что к обеду бока Натрещала превратились в лохмотья. Стрекоза горестно вздыхала, но ускорять шаг отказывалась наотрез, что еще больше разъяряло рыцаря. Наткнувшись на хижину отшельника, он дал волю злобе, раскатав хлипкое сооружение по бревнышку. К сожалению, схватить и сожрать самого отшельника пауку не удалось: тот задвинулся в погребе железобетонной плитой и бранился оттуда срамными словами, грозя рыцарю своим многозарядным посохом. В глубине души Леопольд понимал, что не следует связываться со святым человеком, и тем не менее бесплодно потратил два с половиной часа жизни, пытаясь выколупнуть его из раковины. Очередное фиаско окончательно сломило его дух, и эту ночь рыцарь-паук позорно провел за стойкой в ночном клубе, в перерывах между стопками текилы длинно и бессвязно рассказывая бармену о своей бездарно загубленной жизни, о несостоявшейся карьере профессионального футболиста премьер-лиги и о маленьком бунгало в горах, где прошли его лучшие годы, а также родилась и умерла его самая большая и практически единственная любовь.

Утром, несколько похмелившись, рыцарь-паук выехал с постоялого двора в гораздо более уравновешенном состоянии, чем въехал в него накануне. Способствовала повышению настроения и дорога, которая в этот раз для разнообразия нырнула в свежий, наполненный солнечным светом подлесок, а также то, что накануне рыцарь был пиян текилово. Припекающее солнце и беспечный щебет птиц в густой листве разморили Леопольда XVII, и он отпустил поводья, доверившись своему боевому скакуну. Бессонная ночь немного утомила рыцаря — проведя сеанс алкотерапии, он до самого утра предавался пагубным излишествам в объятиях порочного бармена, — чем и объясняется тот факт, что сейчас он едва не пропустил очередь из тяжелого армейского пулемета. Впрочем, наработанные годами тренировок и походной жизни рефлексы не подвели: рыцарь вовремя сделал тпру, и пулеметная очередь без толку канула в песок перед мордой озадаченного Натрещала. Огромная хвостатая тень с рокотом мелькнула в листве, и вертолет отправился на второй заход.

Обычно покупали вскладчину вертолет и подавались в разбойники самые подонки общества — разорившиеся купцы, бухгалтеры, скучающие системные администраторы, сержанты-сверхсрочники, бедные жители окрестных деревень, доведенные до ручки притеснениями феодалов, жестокими налогами королевского двора и круглосуточно крутимой по радио поп-музыкой. Они выламывали в лесу два-три пулемета, тайно выращивали на своих огородах несколько ящиков патронов и выходили на большую дорогу. Чаще всего разбойники нападали на федеральные молочные цистерны либо на путешествующих на мотороллерах философов-богословов — военные грузовики, машины «Скорой помощи» и инкассаторские броневики были им не по зубам. Впрочем, иногда, набравшись наглости, они атаковали странствующих рыцарей. Почти всегда это заканчивалось плачевно — для атакующих.

Вытащив меч, благородный рыцарь занес его над головой и спокойно ждал повторной атаки. Вертолет разбойников сделал полукруг над лесом и снова обстрелял сэра Леопольда. Меч в лапах паука превратился в сверкающий, размазанный в пространстве серебристый веер — молниеносно изменяя угол наклона клинка, доблестный воин легко отражал крупнокалиберные бронебойные пули. От кинетической энергии пулевых попаданий клинок раскалился, приобрел ярко-малиновый цвет и начал гудеть и потрескивать, словно провода ЛЭП под напряжением. Судя по всему, одна из отраженных им пуль рикошетом попала в вертолет, потому что из открытой дверцы вдруг с воплем вылетел стрелок и, потеряв на лету шлем с наушниками, рухнул в расположенное неподалеку болото, откуда сразу же донеслось удовлетворенное чавканье какого-то древнего чудовища.

Это был фирменный прием, которому обучали в королевском рыцарском училище имени Леонарда Пелтиера. Экзамен на рыцаря сдавали в ливень. Валеты выходили во двор с мечами и старались отразить обрушивающиеся с неба водяные струи. Экзамен засчитывался только тому, кто оставался сухим после четверти часа пребывания под дождем. Нерадивых же учеников падающая из дождевых туч кислота разъедала до кости и превращала в неопрятные груды тряпья.

Описав плавную параболу, вертолет вернулся снова. Судя по всему, разбойникам оказалось мало полученного урока.