Феодальная аристократия и кальвинисты во Франции

Вопросы сводились у них опять к тому же, к чему, как мы видели, гугеноты приходили чисто теоретическим путем. — Все зло в тирании, в угнетении знати, в стремлении уничтожить ее.

Но если это так, если, следовательно, дворянству необходимо восстать против тирании, так как в нем одном надежда и спасение Франции, если, наконец, его господство — гарантия безопасности и благосостояния страны, то какую форму должно принять правление во Франции, какие учреждения должны быть в ней введены, чьему примеру должно было следовать в их создании?

То был важнейший вопрос для гугенотов, к нему сводились все их рассуждения. Если аристократическая монархия составляет лучшую форму правления, если при ней Франция когда-то благоденствовала, то должно восстановить ее, восстановить и тот старый порядок вещей, который создали предки.

Так разрешался вопрос. В брошюре «Francogallia», вышедшей в августе-сентябре 1673 г. и принадлежащей перу уже известного гугенотам писателя Готомана[1189], этот вопрос рассматривается именно с этой точки зрения, и эта точка зрения признается самим автором наиболее верною и справедливою, прямо ведущею к цели. «Я утверждаю, — пишет он в предисловии, обращаясь к Фридриху, електору Рейнского Палатината, — что главная причина зол и бедствий страны заключается в той ране, которая была нанесена ей рукою того, кто около ста лет тому назад поколебал учреждения наших предков»[1190]. А эти учреждения признавались им идеалом государственно строя, а люди, создавшие их, — людьми громадного ума и способностей[1191]. «Я не сомневаюсь, — восклицает он, — что единственное лекарство наших бедствий заключается в восстановлении тех учреждений, в приведении нашего расшатавшегося государственного строя к тому доброму согласию, которое существовало при наших предках»[1192].