Фердинанд Великолепный

– Сначала он целыми днями ожидал на лужайке её возвращения, вперяя взор в то самое место, где она пропала в момент погони. Но когда в бесплодном ожидании прошла неделя, а потом вторая, он повернулся в другую сторону и стал вглядываться в направлении, противоположном тому, в котором исчезла его возлюбленная.

– Почему? Тут я чего-то не понимаю…

– Потому что он пришёл к выводу, что, обежав земной шар (раз они так долго не появлялись, то, следовательно, стали пересекать земной шар, это и ребёнку понятно), заяц вместе с борзой появятся с противоположной стороны.

– Но ведь зайцы, как известно, бегают не по прямой,- заметил я.

– Как же они бегают?

– Зигзагами. Благодаря устройству задних лап они в состоянии повернуть под прямым углом.

– Тогда ничего удивительного, что он так и не дождался невесты. Знаешь, где они могли оказаться, петляя?

– . Ну где?

– Да на Северном полюсе.

– На Северном полюсе ни зайцы, ни борзые не водятся,- пробурчал я.

– Тем более,- ответила жена.

– Что «тем более»?

– Тем более им быстро оттуда не выбраться. Их станут там чествовать как редких гостей, а бедный женишок будет всё ждать да ждать…

Пока мы с женой обсуждали эту, согласитесь, невероятно романтическую историю, к нам совершенно незаметно подполз ленивец и, явно обращаясь к моей жене, произнёс:

– …сибо.

Я посмотрел на жену, жена посмотрела на меня, совершенно не зная, как реагировать на это. И просто кивнула, как на улице вы киваете какому-нибудь человеку, ещё не разобрав, кто он такой, киваете только потому, что он вам поклонился. Довольный собой, ленивец пополз не спеша в сторону своего семейства.

– Что же оно означало, это его «сибо»?- спросил я.

– Не имею ни малейшего представления.

– «Сибо»- это, наверно, начало какого-нибудь слова. Только слово, наверно, иностранное. Впрочем, вряд ли эти ленивые ленивцы изучают иностранные языки.

– Должна тебе заметить,- сказала жена,- ленивец вообще выражается весьма туманно. Помнишь, когда я отнесла к ним их малыша, он только сказал мне «спа»…

– Погоди, погоди!- воскликнул я.- «Сибо»…

«Спа»… «Сибо»… «Спа»… «Сибо»… «Спа»… Попробуй сказать это подряд, соображаешь?

– Сибоспасибоспасибоспасибоспасибо… Ну да! Всё сходится! Он поблагодарил нас за спасение малыша!

– В самом деле! Вот бы никогда не подумал, что слово «спасибо» можно растянуть на целую вечность.

Огромный шар раскалённого солнца медленно, сантиметр за сантиметром, погружался в сверкающую гладь моря. В первую секунду, пока он ещё не коснулся поверхности, казалось, вот-вот послышится громкое шипение, какое испускает железо, когда, вынув из калильной печи, его суют в воду. Но ничего такого не случилось. Солнце погружалось в морскую пучину в абсолютной тишине.

Мы собрали вещи и двинулись к своему лагерю. Впереди шествовал я в портупее из трофейной камеры, за мной – моя жена, а за нами полз Тютюра, волоча на себе старую соломенную шляпу, что вновь вызвало сенсацию, потому что казалось, что шляпа приобрела вдруг ноги и передвигается собственным ходом.

Мне это было, признаться, на руку. Пусть все знают: мы сами с усами. Почему это только нам удивляться да удивляться? Пусть и они разинут пасти от удивления. Ходячая соломенная шляпа – это вам не пустяк! Не каждому дано похвастаться шляпой с ногами.

– Тютюра, быстрее, Тютюра,- торопил я тихонько ёжика, но наш дорогой Тютюра скороходом не был.

В конце концов мы добрались до поляны. Пошёл своим чередом обычный вечер автотуристов. В густеющих сумерках Камилл, наша машина, показался мне чуточку ниже обычного, но я подумал, что на него так повлияла темнота, и больше не обращал на это внимания. И только крик моей жены подействовал на меня* как укол пикадора на быка.

– Слушай,- закричала она не своим голосом,- у Камилла нет колёс!

– Как это так нет?- спросил я, подпрыгнув на месте.

– А вот так: нету, и всё. Нету!

– Быть этого не может!- воскликнул я, заглянув всё-таки под крыло, в то место, где у каждого нормального автомобиля находится колесо. В самом деле, колёс не было. Бедный Камилл стоял на тормозных колодках. Оттого-то он и показался мне ниже обычного. Нет, я не ошибся в своей первой оценке, чутьё не подвело. Камилл действительно стал на добрых десять сантиметров ниже. Теряя десять – пятнадцать сантиметров, современный автомобиль, который и так не слишком высок, превращается в автокарлика.

– Кто мог выкинуть такую штуку?- принялась соображать моя жена.

– Наверняка какой-нибудь хулиган.

– Ты полагаешь, тут водятся хулиганы?

– О, хулиганов хватает где угодно,- ответил я с убеждением.- Думаю, даже в небесах.

– В небесах одни только ангелы,- запротестовала жена.

– Ну так среди них попадаются и хулиганы.

– Вот ещё! Интересно, как это они там хулиганят?

– Да мало ли как? Крылья, например, у других ангелов подрежут, покорёжат у святого нимб над головой, дёрнут ангелицу за косу, притаятся за тучкой и подставят ножку старому заслуженному ангелу со стажем или, например, заорав благим матом, перепугают маленьких невинных ангелочков. Должен же кто-то выделывать все эти безобразия в небе…