Фердинанд Врангель. След на земле

В конце апреля бриг «Чичагов» и шхуна «Чилькат» вышли из Ситхинского залива. Кузнецову Врангель поручил отправиться вдоль морского побережья несколько севернее устья Стикина, к заливу Линн-Ченнел, чтобы прозондировать у вождей племен, обосновавшихся на устьях рек Чилькат и Таку, возможность создания здесь в будущем новых русских факторий. Вместе с Дионисьевским редутом они перекроют англичанам все пути для торговли по рекам в юго-восточной стороне русских владений.

После завершения переговоров с вождями колошей Кузнецову предписывалось идти к Дионисьевскому редуту для усиления его гарнизона и поддержки, по надобности, действий Зарембо против англичан.

Жизнь право, совсем недурна, когда впереди ждут приятные перемены, а твоими помыслами руководит достойная цель, выводящая личную судьбу на новую, более высокую орбиту.

Так возвышенно размышлял главный торговец Компании Гудзонова залива Питер Скин Огден, продвигаясь на бриге «Дриад» все дальше на север, к устью реки Стикин. Во время прошлогодней экспедиции он наконец без помех прошел в верховья реки и застолбил место, пригодное для постройки форта. Наряду с другими внутриматериковыми факториями, созданными компанией на западе континента, будущий форт ложился необходимым звеном в единую систему торговых поселений, призванных взять под полный контроль всю торговлю с индейцами в районе севернее реки Колумбия.

«Дриад», нагруженный разным добром, шел от регионального центра Компании Гудзонова залива — форта Ванкувер на Колумбии. «Чем не Ноев ковчег!» — зубоскалили еще в Ванкувере работавшие в компании трапперы, когда на палубу корабля заводили коров и лошадей, доставляли клетки с галдящими в них курами, свиньями, петухами. Но с такой обустроенной на месте, животноводческой фермой население форта на Стикине не будет испытывать недостатка в продовольствии и избавит себя от зависимости по этому пункту от поставок индейцев.

Из-за всей этой живности, голосящей и сейчас на разные голоса, выход «Дриада» задержался. Первоначально Огден собирался к Стикину в мае, а уже вторая половина июня...

Глядя на крутые, поросшие лесом горы, тянувшиеся с правого борта, Огден подошел к капитану, дружески хлопнул его по плечу:

— Подходим, Джо, а?

— Подходим, — мрачно буркнул тот, не отрываясь от зрительной трубы. — Только кто-то там уже есть, и, похоже, это русский корабль.

— Ну-ка! — Огден, не спрашивая позволения, завладел трубой и приложил ее к глазам. Вот так черт! В тени гор на устье Стикина действительно стоял корабль под русским флагом, кажется бриг, с подвязанными парусами.

— Это что еще за фокусы! — процедил Огден и завершил фразу крепким проклятием. — Что ж, подойдем ближе, побеседуем!

Когда суда разделяло около полумили, обнаружился еще один сюрприз. На мысу острова, против устья реки, возвышался редут, обнесенный частоколом с двумя сторожевыми будками. Близ него суетились вооруженные ружьями люди.

— Дай салют, Джо, в честь нашего прибытия, — хрипло приказал Огден, — и ставь корабль на якоря. Придется с ними разобраться.

На выстрел «Дриада» прозвучал ответный залп с русского корабля.

Огден сел в спущенную на воду шлюпку и велел матросам грести к русскому судну. Оттуда тоже спустили шлюпку, и они сближались.

Проклятье, негодовал Огден, когда же они успели построить здесь форт? Он хорошо помнил содержание русско-английской конвенции и понимал, что, опередив его с заселением на реке, русские могут запретить подниматься вверх по Стикину.

Шлюпки сошлись на расстояние, позволявшее вести переговоры. Сидевший на корме поднялся. Он был в украшенной эполетами форме офицера российского императорского флота, долговязый, с пушистыми бакенбардами на худощавом лице. На ломаном английском представился: командир брига «Чичагов» лейтенант Зарембо.

— А кто вы и зачем здесь? — довольно резко потребовал Зарембо.

Питер Огден, обуздав переполнявшую его ярость, сообщил свое имя и что он главный торговец Компании Гудзонова залива. Руководством компании ему поручено пройти вверх по реке и построить там торговый пост. Согласно конвенции, напомнил Огден, английским судам разрешается проходить по рекам, впадающим в море на русской территории.

В ответ русский офицер опять забубнил что-то невразумительное на непонятном Огдену английском и дважды выразительно ткнул пальцем на постройки редута.

— Я не понимаю! — нараспев, свирепо прорычал Огден, и тогда Зарембо дал команду матросам подойти к английской шлюпке. Перегнувшись через борт, он протянул англичанину заранее заготовленную бумагу, в которой наспех было проставлено число. Огден не без труда прочел: «Дано 18 июня 1834 г. на бриге Колумбийской компании м-ру Огану (имени-то правильно написать не может, и название компании переврал, мысленно чертыхнулся Огден) на реке Стикин. На основании Конвенции я запрещаю торговать с жителями реки Стикин, которые имеют здесь свои поселения. Руководствуясь инструкциями, полученными от главного правителя барона Врангеля, я запрещаю входить в реку Стикин».

Сию грубую дипломатическую ноту венчала неразборчивая подпись.