Ферма

— Хокан никогда не поднимал на меня руку и даже пальцем не тронул. Это не в его характере. Он никогда не повышал на меня голос. Если мне нужна была новая одежда, он покупал ее в тот же день. Он давал мне все, чего я хотела. Он называл меня избалованной. Он прав. Я действительно избалована. Но он не любил меня. Мне кажется, он даже не знает, что такое любовь. Для него она означает лишь одно: контроль и власть. Хокан рылся в моих вещах. Он нашел мой дневник за зеркалом в деревянной раме, которую вырезал для меня Андерс. Но он положил дневник на место, чтобы я и дальше вела его, а он читал. Когда я поняла, что он задумал, то вырвала исписанные страницы и положила дневник обратно в тайник. Тогда он разозлился, словно дневник принадлежал ему.

Затем я принялся расспрашивать ее о самоубийстве Анны-Марии и отшельнике на поле, но Миа лишь пожала плечами.

— Я не очень хорошо ее знала. Она дружила с Цецилией, той женщиной, которая продала свою ферму вашей маме, и Цецилия винила Хокана в ее смерти, но почему, я не знаю. Скорее всего, Анна-Мария спала с Хоканом. Все знают, что у Хокана были любовницы. Для него нет ничего предосудительного в том, чтобы соблазнить чужую жену. Эльза знала об этом. Трезвая Анна-Мария была верной женой. Вы ведь видели вышитые ею цитаты из Библии, верно? Но стоило ей выпить, как она принималась флиртовать напропалую, прямо на глазах у мужа. Она намеренно дразнила его, считая здоровенным тупым болваном. Пьяная, она вела себя ужасно, а протрезвев, терзалась угрызениями совести. Мне кажется, в глубине ее души жили тоска и одиночество.

— А почему Хокан столь страстно жаждал заполучить нашу ферму?

— Никакой особенной причины, кроме той, что ему принадлежат все окрестные земли, не было. Когда он смотрел на карту своих владений, ваша ферма была досадной кляксой на территории его королевства, клочком земли, который ему еще не достался, упущением и недоразумением. Это раздражало его.

— Скоро он наконец завладеет им.

Миа ненадолго задумалась.

— Нравится он вам или нет, но трудно не уважать мужчину, который всегда добивается своего.

Я представил себе Хокана, вожделенно разглядывающего карту своих владений, но объявлять ему войну я не собирался — меня ждали другие дела.

Рассказ девушки длился больше часа, и теперь Миа с Андерсом наверняка спрашивали себя, что еще мне от них нужно. Я же попросил их подождать, пока не позвоню кое-кому. Выйдя из квартиры, я остановился в холодном коридоре с голыми бетонными стенами и набрал номер отца. Тот прямо заявил, что мать не поверит ни единому его или моему слову.

— Миа должна прилететь в Лондон. Пусть Тильда обо всем узнает от нее самой.

Закончив разговор, я позвонил Марку и спросил, могу ли воспользоваться остатком денег, чтобы купить Мие и Андерсу билеты в Лондон. Марк вел совершенно по-другому, чем в прошлый раз. Я, конечно, ожидал от него поздравлений, но никак не рассчитывал на неприкрытое восхищение. Он разрешил купить им билеты. Я ответил, что люблю его и что мы скоро увидимся.

Вернувшись в квартиру, я изложил им свой план.

— Я бы хотел, чтобы вы полетели со мной в Лондон. Я оплачу вам дорогу, и билеты, и гостиницу. Но даже при этом я понимаю, что прошу от вас слишком многого. Миа, мне нужно, чтобы ты поговорила с моей матерью. Если я просто повторю ей то, что узнал от тебя, этого будет недостаточно, она не поверит ни мне, ни моему отцу. Она не станет меня слушать, поэтому должна узнать обо всем от тебя.

Они обсудили мое предложение. Хотя самого разговора я слышать не мог, но легко представлял, что Андерс возражает, упоминая о трудностях и стрессе, поскольку Миа была уже на шестом месяце беременности. Но, когда они вернулись, девушка объявила:

— Тильда сделала бы для меня то же самое.

Во время перелета в Лондон Миа заметила у меня в сумке материнскую Библию и сборник шведских сказок о троллях. Когда она потянулась к ним, я был уверен, что ее внимание привлекла Библия. Но вместо этого она взяла в руки сборник сказок и принялась рассматривать единственную иллюстрацию.

— Это ведь книга Тильды, правда?

— Как ты догадалась?

— Она хотела одолжить ее мне. По ее словам, я обязательно должна прочесть одну сказку. Ваша мама — замечательная женщина, и она была очень добра ко мне, но я так и не поняла, почему она решила, что меня заинтересуют сказки о троллях. Я уже наслушалась их столько, что сыта по горло. Впрочем, я обещала ей взять сборник, но так и не собралась сделать это.