Ферма

Вот только бабушка Мэйси была жутко умна и к тому же прекрасно образованна. Учительница математики средней школы со скромным домом на Тринидаде, куда Мэйси приезжала почти каждое лето. Ранняя смерть матери Мэйси была, конечно, трагедией, но ее жизнь была легкой прогулкой по сравнению, скажем, с жизнью Джейн. Вот Джейн действительно была бедной, причем бедной по меркам развивающейся страны, а не Америки; отец с матерью бросили ее, а бабушка умерла у нее на руках. Джейн работает не меньше, чем Мэйси, но вы никогда не увидите ее получающей какие-либо награды.

Рейган еще раз просматривает видео. Изящные складки красного платья Мэйси, блеск ее ровной улыбки. В обрамлении компьютерного экрана Мэйси выглядит одновременно и знакомой, и совершенно чужой. Это и девушка, которая обливает еду на своей тарелке кетчупом, и какая-то неведомая Мэйси, комфортно чувствующая себя в дизайнерском, обнажающем плечи платье без рукавов. Она и гибкая красавица, легко идущая на четырехдюймовых каблуках, и та Мэйси, которую Рейган застукала на первом курсе с голубоглазым парнем, грубияном с длинными патлами, совершенно неинтересным во всех отношениях кроме его родословной (одна из старых семей, принадлежность к которой гарантирует пропуск в университет Сент-Пол, а также незаслуженную популярность в определенных кругах Восточного побережья).

– Приве-ет, – произносит с подчеркнутой медлительностью Мэйси, когда наконец отвечает на вызов, и все снова в порядке. Это Мэйси. Не давешний манекен на экране.

Они сплетничают о расставании Мэйси со старым бойфрендом, о его последующей депрессии и воскрешении с помощью йоги. Мэйси рассказывает о своем новом парне, первом в ее жизни чернокожем со времен старшей школы. Он учился в Эксетере[73] и в Гарварде.

– Он может оказаться тем самым, – воркует она, и у Рейган почему-то сжимается сердце.

– Я горжусь тобой! – говорит Рейган, чтобы сменить тему. – Но не так сильно, как мой отец.

Это шутка и проверка. Мэйси знакома с отцом Рейган.

– Ничего в этом такого, Рейг, – отвечает Мэйси, излучая фальшивую застенчивость.

А затем:

– Черт, мне пора бежать.

Она обещает позже прислать по электронной почте отчет с «полной информацией».

Рейган смотрит на экран компьютера. В ее ушах все еще звучит голос подруги. Мэйси не купится на это дерьмо – по крайней мере, раньше с ней никогда этого не случалось. Рейган ставит видеоклип на начало и просматривает его снова, затем еще раз, изучая, будто ища подсказки. Мэйси на экране. Темно-красное платье, столы с белыми льняными скатертями, орхидеи и звон столовых приборов. Гости в костюмах и нарядных платьях. Все они, вероятно, сами лучшие лидеры. Или бабушки лучших лидеров. Рейган ставит видео на паузу и разглядывает толпу в поисках бабушки Мэйси. Потом «перематывает» видео и смотрит опять.

«Ничего такого, Рейг».

Что-то касается изнутри живота Рейган. Трепетно, как птичье крыло. Ребенок? У Рейган екает сердце. Она откидывается на спинку стула и кладет руки на живот. Она ждет. Затем легонько постукивает указательным пальцем по коже, глубоко дыша, чтобы замедлить свое сердцебиение, а значит, и сердцебиение ребенка. Тук-тук, кто там?

Минуты тянутся одна за другой. Неужели она вообразила его себе, это едва заметное движение?

Держась за живот, она смотрит видео, все еще проигрываемое на компьютере. Мэйси ушла со сцены. Другой лидер, атлетически сложенный парень с розовой кожей, самодовольный, похожий на ирландца, теперь принимает почетную грамоту. Он беспечен и даже не впечатлен, как будто всего этого – столов, уставленных серебром и хрусталем, официантов, порхающих по залу с подобострастным вниманием, похвал и аплодисментов – следовало ожидать. Просто десерт. Ничего такого.

«Будешь ли ты лучшим лидером, как этот самодовольный кретин?» – молча спрашивает Рейган у мальчика в своем животе, внезапно на него обижаясь. Потому что это он. На последнем УЗИ доктор Уайльд сообщила в камеру приятную новость, даже не взглянув на Рейган, и отмахнулась от благодарностей клиентов. Но Рейган видела самодовольство в ее глазах, как будто доктор Уайльд собственноручно пришила плоду пенис.

Но ты уже лучший, не так ли?

Рейган думает о плоде внутри ее, он откормлен органической пищей, укреплен прописанными мультивитаминами, уже, вероятно, трилингв, учитывая полиглотские плей-листы на «Утерозвуке». И мужского пола. И богатый.

Разве не станет он когда-нибудь править миром?

По наитию Рейган начинает печатать предназначенное для «Бизнес уорлд» предложение издать специальный выпуск: «30 лучших вип-эмбрионов до 30 недель!» Там будут ультразвуковые снимки, измерения плода, записи о питании и росте зародыша. Описания маток, где обитают эмбрионы-лидеры, наряду со списками роскошной недвижимости. Увлеченная этим занятием Рейган опять чувствует шевеление. Это он? Он тоже готов поучаствовать? Барабаня своими эфемерными пальцами по стенке матки в предвкушении победы? Готовясь к прыжку…