Ферма механических тел

Команда экстрасенсов заперлась в лаборатории с предоставленными мной чертежами, поэтому с ними я теперь совсем не пересекаюсь. Правда, судя по оговоркам, услышанным мной за обеденным столом, что-то у них там не клеится. Мое место подмастерья в проектировании автоматона занял Винс, но так даже лучше. Сейчас мне жизненно необходима передышка.

— А как ты познакомилась с Ли Мэем, Гаечка?

Какое облегчение, что мастер наконец-то перестал мне «выкать»! Я оторвалась от сварки латунного колена и озадаченно откинула со лба отросшие до плеч рыжие кудри.

— А он вам разве не рассказывал? Я починила его имплант.

— Знаю-знаю, сам проверял, — пробасил гном, ковыряясь в моем изобретении. — Потому и согласился с его предложением принять тебя на место моего подмастерья. Работа филигранная. Но почему он пришел именно к тебе? В подполье хватает мехадоков-оппозиционеров, а ты, кажется, на тот момент еще сохраняла идеологический нейтралитет.

Я фыркнула, вспомнив, как и сама задавалась тем же вопросом, когда только распознала в пациенте антиимпериалиста. И, вернувшись к сварке, пересказала мастеру все, начиная с освященных пуль в механической ноге Барти. В данном случае таиться перед изобретателем бессмысленно, мы по одну сторону баррикад.

К тому же от недостатка задушевных собеседников мы с гениальным изобретателем страдаем оба. Поэтому мне не помешает выговориться, а старику незазорно погреть уши. Особенно мастеру понравился момент, как девчонка-мехадок конвоировала инквизитора к контрабандистам. Заготовка для анекдота, угу!

— А как вы познакомились? — решила я проявить ответный интерес.

Горничная принесла обед к дверям мастерской. Я стянула с подноса тарелку наваристого грибного супа и уселась задом на стол, свернув ноги кренделем. Гном сосредоточенно макнул в суп черный хлеб и нахмурил седые брови.

— Нас, как и вас, свела Полли. Едва кончилась война, Ли Мэй пришел к ней и завербовался в Лигу антиимпериалистов с сообщением, что Анталамория готовится создать автоматона. Полли направила его ко мне, ведь я давно сотрудничаю с Лигой, мщу империи, отнявшей у меня дочь. Но настоящими товарищами мы стали лишь год назад. Когда выяснилось, что Ли Мэй помог Фриде скрыть экстрасенсорные способности ее ребенка от тайной полиции. В благодарность я создал для него лучший имплант руки, лопатки и позвоночника, на который был способен.

«Фриде»?! Я закашлялась и едва не грохнулась со стола, удержавшись в последний момент. Как можно более беспечно отмахнулась от изумленного взгляда мастера и отставила тарелку от греха подальше. Руки тряслись так, что суп грозил расплескаться даже через высокие края.

Ну что за невезение. Не успела я насладиться затишьем, наступившим в моей жизни, как судьба решила подкинуть мне новое потрясение.

Но как такое вообще возможно? Ведь мои родители погибли в результате несчастного случае в цехе по сборке паромобилей. Я придумала ересь о том, что их извела тайная полиция только для того, чтобы аргументировать Барти свой отказ перебираться в Контрем. Не может же выдумка оказаться правдой!

— Вы так яро помогаете оппозиции, — прочистив горло, просипела я. — Значит, уверены, что ваша дочь погибла по вине Анталамории?

— Вины Наугрима здесь не меньше, — мстительно прищурил глаза мастер, опираясь кулаками о столешницу. Потом выдохнул с бессильной яростью и глухо признался. — Как и моей. Клан Дедерик заклеймил Фриду бастардом и изгнал. А я продолжал поддерживать с ней связь, и… тайная полиция ошибочно посчитала, что она сливает мне имперские разработки.

У меня упало сердце.

— Бобби попытались переманить ее на свою сторону и заставить сливать им республиканские разработки, которых у изгнанницы не было и быть не могло. А когда она отказалась, ее решили просто убрать. Без суда и следствия, ведь за ней не стоял клан, который мог бы втянуть империю в конфликт с Наугримом.

Честно признаться, тут мне резко расхотелось иметь с собственным кумиром хоть что-то общее. Мало того, что он не рискнул пойти против клана и признать дочь законнорожденной, так он еще и подставил ее, пусть непреднамеренно.

Но, к сожалению, это не отменят того факта, что я тоже всю жизнь думаю только о своей шкуре, целую задницы, когда это требуется, и покоряюсь прогнившей системе. Так что не имею права судить мастера за подчинение законам его страны. Ведь умение подстраиваться у нас явно семейное. Как и любовь к механизмам и беспорядку.

Я мельком глянула на изобретателя, украдкой вытирающего слезы кончиком бороды. Он действительно виноват не меньше, чем весь его клан и Бюро общественной безопасности Анталамории. Только вот он сам в этом сознался. Значит, до сих пор не простил себя. И вряд ли когда-нибудь сможет. Не достаточное ли это наказание?

Возможно, возвращение внучки позволит мастеру… деду снять с себя хоть часть груза вины. Но я заставила себя прикусить свой длинный язык и не лететь поперед паровоза. У меня ведь нет доказательств. Не осталось ни фотографии с родителями, ни документов.