Ферма механических тел (СИ)

Неужели у нас получилось? Создать тетраграмматон, алгоритм, позволяющий призраку считать механическое тело своим. Без которого даже вселенная в материю эктоплазма не сможет управлять незнакомой кучей металла из-за отсутствия соответствующей памяти.

Неужели секрет автоматона будет заключаться в бадавийской сказке об ожившем деревянном мальчике? До которого додумался не эзотерик, а механик, посчитавший, что в автоматоне должно быть больше от машины, чем от духа?

Ли Мэй был в этом уверен. Я же, адекватно оценивая собственные способности и мозги, далекие от гениальных, справедливо сомневалась. Но проверить это можно будет все равно не раньше, чем решится проблема с вселением призрака. К тому же…

— Как нам сохранить это в секрете? Ведь, если мы начертим тетраграмматон на остове робота, то его только слепой не заметит.

Ли Мэй задумчиво осмотрел лист бумаги. Сделал пару шагов прочь от пентаграммы, выходя за пределы света ультрафиолетовой лампы. Бумага со следами эктоплазмы в его руке превратилась в чистый лист. Я присвистнула:

— Мы нанесем их флюоресцентными чернилами!

— Это позволит сохранить секрет автоматона в тайне даже от близнецов и Евы, — умиротворенно улыбнулся Ли Мэй. Чувствуется профессиональная деформация бывшего шпиона. Его слова о том, что он никому не верит, были не пустой бравадой.

Но все-таки как же можно вселить призрака? И почему мне настойчиво кажется, что ответ не в эзотерических формулах?

Я зевнула, задаваясь риторическими вопросами на кухне убежища контрабандистов, и заварила кофе. На ночь, да, и что? Аристократы, вон, шампанское гасят с утра, и ничего!

Подняв крышку с чугунной сковороды, еле отчищенную нами от пригара, помешала мясо с картошкой. Почувствовала, что скоро закапаю газовую конфорку слюнями, и волевым решением признала еду готовой к употреблению.

— Мэй, ужин! — позвала я, вываливая бюджетный вариант рагу в тарелки со сколами по краям.

Не высокая кухня «Гурмании», но инквизитор мою стряпню уплетал за милую душу. А большего, как я для себя недавно поняла, мне и не нужно. Мы люди простые, ага.

Когда Мэй появился-таки в дверях кухоньки, от моей порции осталась четверть. Выглядел он рассеянней обычного, поэтому я сама усадила его за стол, сунув ложку в руку. С интересом покосилась на лист в стальных пальцах, но лезть не в свое дело без приглашения не стала. У меня вообще-то ужин остывает, не до секретов! Да и мастера Дедерика скоро надо будет идти кормить.

— Анри, — позвал вдруг инквизитор, стеклянно глядя куда-то сквозь мою переносицу. К еде он так и не прикоснулся. Отрешенно поскреб трехдневную щетину и задумчиво спросил. — Тебе мешает эмпатия?

Я хлопнула ресницами, поджала губы и кивнула. Аппетит пропал. Мэй вдруг улыбнулся светло и шало, отчего в уголках чернильных глаз появились морщинки-лучики. И протянул мне лист, в котором я узнала тот, что Винс передавал магистру моими руками. Развернув, уставилась на узор сигил. Кажется… сдерживающих?

Я неверующе вскинула взгляд на инквизитора. Он театрально распрямил спину и закинул ногу на ногу, напомнив мне этим Барти. Достав сигарету, он чиркнул колесиком зажигалки, затянулся горько-копченым дымом и постучал стальным пальцем по бумаге.

— Я просил Винсента найти способ снизить чувствительность астральных сенсоров эмпата без риска для психики и немного его доработал. Ты сможешь прикасаться к людям, не боясь сойти с ума под натиском их эндоплазмы. Конечно, это ограничение твоих способностей…

— Это свобода! — безапелляционно выдохнула я сквозь ком в горле, ширящийся от мысли, что Ли Мэю, оказывается, все это время было не плевать на мою проблему. Сморгнула пелену перед глазами и хлюпнула носом. — Но… разве мои способности не нужны для помощи Лиге?

— Нужны, — пожал плечами инквизитор и продолжил с бархатной хрипотцой. — Но, если ради них требуется свести тебя с ума, то на оси я вертел их нужды.

От моего выражения, услышанного из его уст, у меня отчетливо начало срывать резьбу. Чтобы как-то отвлечься от желания немедленно выразить ему свою благодарность, я потянулась за чашками кофе. Кухня маленькая, сидя на стуле можно и до раковины дотянуться.

— И в честь чего такой подарок? — риторически вопросила я… да так и застыла. Перегнувшись через стол, с протянутой ему чашкой. Сегодня что, третье декабря? Глаза у меня чуть не вылезли из орбит, когда я осознала размеры своей тормознутости. — Мэй, у тебя же сегодня день рождения!

Инквизитор осторожно забрал чашку из моих рук, галантно минуя взглядом вырез моей рубашки, и отмахнулся. А мне впервые в жизни за свое разгильдяйство стало обидно до слез. Как я могла забыть? А еще хотела, чтобы я ему запомнилась благодаря подарку!

— Ты почему не напомнил?! — очень по-женски тут же переложила ответственность я, но инквизитор только снова отмахнулся.

— А зачем? Этот праздник же, черт возьми, торжество фальши…