Ферма механических тел (СИ)

И протянула руку, готовая к боли от пореза на ладони, ведь договоры с высшими духами скрепляют кровью. Перед внутренним взором вспыхнула веве, отдаленно напоминающая сатанинскую пентаграмму. А на точку между бровями надавил когтистый большой палец, от которого ее заволокло туманом.

— Во избежание побочных эффектов, — лоа пошло облизнул свою ладонь, размазывая мою кровь по своим щекам. — Вспомнишь, когда увидишь куклу вуду.

Вспомнила. Славно, что в момент клеймения добрый демон заблокировал мне ее сразу. Потому что сейчас, вспоминая переплетения кругов и треугольников в обрамлении слов на илитиири, я внутренне корчилась от боли, почти физически ощущая, как черная метка выжигается на моей ауре. Внешне же я только сжимала кулаки и скрипела зубами, запирая рвущийся наружу вопль, что вполне можно было расценить как жест отчаяния перед колдовством ищейки тайной полиции. Ллос не должна почуять неладное, до того, как…

Крыша проломилась с оглушительным грохотом. Волосы отчетливо зашевелились от близости могущественного духа. Ллос стоит отдать должное, среагировала она мгновенно, мимо меня пролетела какая-то атакующая веве. Но что такое энергетическая печать против того, для кого экзорцизм всего лишь щекотка?

Ее вынесло за пределы рисунка на полу и с ласкающим слух хрустом впечатало в стену. Я маниакально оскалилась, с мрачным торжеством наблюдая, как та, чьим именем пугают детей в трущобах, голая дергается в хватке лоа, как сломанная заводная игрушка.

— Кто ты такой? — прошипела она… и вдруг перестала дергаться, обмякнув, безнадежно свесив руки с обломанными ногтями вдоль тела. Узнала.

Огромный чернокожий мужчина с оркскими дредами до пояса и рисунком белого черепа на лице в черном цилиндре и плаще до пола с густым высоким воротником из петушиных перьев дружелюбно оскалил клыкастую пасть.

— Адвокат.

Глава 14 Воздушные пираты

— Остановись! — истерично завизжала я, но поздно.

Смазанная тень метнулась мимо меня, и лоб залило горячей, липкой кровью. Глухой стук упавшего тела за спиной подсказал, что эмпата постигла та же участь, что и Ллос. Которая, уставившись в потолок безжизненно помутневшими глазами, заливала пол кровью из разодранного горла.

— Итана еще можно было спасти, — дернувшись в путах, просипела я. Евангелин вызвала бы ангела, и он исцелил бы душу мальчишки, искореженную частым вторжением чужой эндоплазмы.

— Можно, — расплылся в игривой улыбке Папа Легба и принялся аккуратно расстегивать ремни кресла, чтобы озадачить бобби моим побегом. Вряд ли им придет в голову, что меня бережно освободил демон, так жестоко растерзавший женщину и ребенка. — Но он пал жертвой черной метки.

— Ты говорил, что жертвой будет Ллос! — освободившись, отшатнулась я прочь от тянущейся к голове руки.

— Я говорил, что жертвой будет моя цель, — Папа Легба с наигранным укором попенял на мой недостаток юридического образования и многозначительно оскалился. — А еще я говорил про побочные эффекты черной метки.

Носитель метки становится проклятым, притягивающим несчастья, от которых страдают все, кроме него самого. И Итан тому подтверждение. Как и то, что я шаг за шагом пячусь от протянутой руки лоа. Собирающейся снять с меня проклятие. Очень удобное проклятие.

Все-таки дерьмовая из меня героиня. Слабовольная. Потому что не знаю, решилась ли бы я сама отказаться от клейма, дающего возможность вызвать ручного демона. Но Папа Легба милосердно избавил меня от лицезрения собственного морального разложения и одним незаметным глазу шагом приблизился.

Схватив за голову, сделал движение, похожее на снятие скальпа, и закинул себе в рот что-то, видимое только на астральном плане, словно бы случайно заливая мне грудь кровавой слюной. И пусть сделал он это потому, что ему претит оставаться в услужении такому ничтожеству как я сверх необходимого, но я все равно была ему благодарна.

Очнувшись от власти проклятия, оглядела обшарпанную комнату. И чего мы добились этими убийствами? Да, мы лишили тайную полицию лучшего агента со способностями мамбо и каплаты и медиума-эмпата, думаю, последнего в Тагарте, за исключением меня. Но ведь этим мы подставили не бобби, а самих себя! Ведь спиритуалистам Бюро достаточно будет просто вызвать души погибших, чтобы узнать, что здесь произошло.

— Ты недооцениваешь своего любовничка, док, — Папа Легба, сквозь которого теперь просвечивал женоподобный дроу, поднял на руки слабо застонавшую от боли Шпильку, зачем-то укутав ее перьевым плащом. У него слабость только к людям, склонным к грехопадению?

А у меня непроизвольно сжались кулаки. Демон посмел в одном предложении употребить прозвище, которым звал меня только Ли Мэй, и напомнить о моей связи с другим мужчиной.

— Сфотографируй их, пока меня здесь нет.