Ферма животных

Когда, спускаясь по ступенькам, они выходили из дома, кто-то вдруг обратил внимание на пропажу Молли. Пришлось вернуться назад, и тут выяснилось, что Молли застряла в самой роскошной спальне. Взяв кусок голубой ленты с туалетного столика миссис Джонс, Молли примеряла его себе через плечо, с глупейшим видом любуясь своим отражением в зеркале. Ее жестоко выругали и покинули дом.

Несколько окороков, висевших на кухне, взяли с собой для погребения, да еще Боксер проломил ударом копыта пивной бочонок в буфетной, — больше в доме ничего не тронули. Тут же на месте они приняли единодушное решение сохранить дом как музей. Все были согласны в том, что никто из них жить здесь никогда не будет.

После завтрака Снежок и Наполеон вновь собрали всех животных.

— Товарищи! — сказал Снежок. — Сейчас половина седьмого, и впереди у нас долгий день. Сегодня мы начнем заготовку сена. Но сначала нам предстоит еще одно неотложное дело.

Свиньи открылись, что за последние три месяца они выучились читать и писать — по старому букварю, когда-то принадлежавшему детям мистера Джонса и давно выброшенному на свалку. Наполеон послал за ведрами с черной и белой краской и повел всех вниз, к выходившим на главную дорогу воротам, которые были окованы пятью железными скрепами. Там Снежок, у которого был самый лучший почерк, замазал кистью слова «Ферма Мэнор»[2] на верхней железной планке и вместо этого вывел: «Ферма Животных». Именно так должна была теперь называться ферма. После этого они возвратились в усадьбу, где Снежок и Наполеон послали за стремянкой, велев приставить ее к задней стенке большого гумна. Они объяснили, что трехмесячными усилиями свиней принципы Энимализма сведены ныне к Семи Заповедям. Эти СЕМЬ ЗАПОВЕДЕЙ будут теперь начертаны на стене. Они образуют нерушимый закон, по которому отныне и навеки будут жить все животные Фермы. Не без труда (потому что свинье нелегко удержать равновесие на ступеньках лестницы) Снежок взобрался наверх и принялся за работу, а Визгун несколькими ступеньками ниже держал ведро с краской. Заповеди были выведены большими белыми буквами на просмоленной стене, и каждый мог прочесть эти буквы с тридцати ярдов. Они гласили:

СЕМЬ ЗАПОВЕДЕЙ

1. Всякое двуногое существо — ВРАГ.

2. Всякое четвероногое или пернатое существо — ДРУГ.

3. Животное да не носит одежду.

4. Животное да не спит в кровати.

5. Животное да не пьет спиртное.

6. Ни одно животное да не убьет другое животное.

7. Все животные равны.

Всё это было выведено очень красиво и, не считая того, что вместо «друг» на самом деле получилось «дург», да еще буква «с» смотрела в одном месте не в ту сторону, всё остальное было написано совершенно правильно. Снежок огласил текст Заповедей. Все согласно закивали, а самые умные из животных тут же принялись заучивать Заповеди наизусть.

— А теперь, товарищи, — сказал Снежок, отбросив кисть, — на сенокос! Уберем сено быстрее, чем работники Джонса — пусть это будет делом нашей чести!

В эту минуту все три коровы, которые давно проявляли признаки беспокойства, громко замычали. Их не доили уже целые сутки, и бедняги страдали ужасно. После недолгих размышлений свиньи послали за подойниками и справились с делом довольно успешно — раздвоенные копытца свиней, как оказалось, были вполне приспособлены для этой задачи. После дойки набралось целых пять ведер пенящегося жирного молока, на которое многие из животных поглядывали с немалым интересом.

— Что мы будем делать с этим молоком? — спросил кто-то.

— Джонс иногда добавлял молоко в наше пойло, — сказала какая-то курица.

— О молоке не беспокойтесь, товарищи, — воскликнул Наполеон, заслонив молочные ведра собою. — О нём позаботятся! Сенокос сейчас важнее! Товарищ Снежок поведет вас, я присоединюсь к вам через несколько минут. Вперед, товарищи! Дело не ждет!

И животные строем зашагали на работу. Вернувшись вечером, они заметили, что молоко исчезло.

Глава третья

Как они работали и сколько пота пролили на этом сенокосе! Но труды их не были напрасны, потому что урожай превзошел их ожидания.

Иногда работать было очень трудно: орудия были приспособлены для двуногих существ, а не для животных, и главным препятствием было то, что ни одно из животных не могло справиться с теми инструментами, применение которых требовало хождения на задних лапах. Свиньи, однако, были довольно изобретательны и так или иначе находили выход из положения. Что же касается лошадей, то они прекрасно знали каждую пядь земли и понимали в косьбе и скирдовании едва ли не больше, чем Джонс и его люди.