Фермуар последней фрейлины

— Виноваты, шеф! — протянул один из братьев. — Не разглядели, что он генерал!

— Ну, это надо уметь…

— Спасибо, что вытащили нас, шеф… — вяло бормотал бородач.

— Спасибо? — инвалид искоса взглянул на бородачей. — Да я бы из-за вас и пальцем не шевельнул! Я вас только потому вытащил, что у вас были сережки! А ну покажи!

Один из бородачей вынул из кармана черную бархатную коробочку и подал ее инвалиду.

— Что ж, — сказал тот, рассмотрев серьги, — вижу, что вещь действительно приличная, с историей, понимающий человек оценит. Понимаю, как дороги они были жене этого мозгляка, пожалуй, за них она его и простить может… Как он, кстати, поживает? Доставьте-ка его ко мне на инструктаж. Только вымойтесь, что ли, а то дух от вас камерный идет, вон, мальчики мои недовольны.

Один из «мальчиков» фыркнул и отвернулся, второй сморщил нос в издевательской ухмылке.

Проснулась Настя от холода. В комнате было свежо — ночи в начале июня бывают прохладные. За окном наступал серенький рассвет, а может, это были еще сумерки, опять-таки в июне непонятно.

Настя вспомнила о вчерашнем. Перед глазами встали две жуткие рожи — рыжего и другого, с прилизанными сальными волосами. Она поморщилась и прислушалась к себе.

Голова не болела, только пересохло в горле, потому что всю ночь дышала ртом. Очень осторожно она села и спустила ноги с кровати. Ничего не случилось, все предметы, видимые с трудом, силуэтами, оставались на своих местах. Дотащившись до кухни, она сто раз пожалела, что начала это предприятие. Нажав кнопочку электрического чайника, она плюхнулась на стул.

Сил совсем не было. Наверное, это от голода, поняла она, ведь не ела со вчерашнего обеда. Холодильник был пуст, как зимняя тундра, в магазин она сходить не успела, купила вчера по дороге домой половинку хлеба и полкило сосисок. Все покупки остались в сумке, а сумку забрали эти двое уродов.

При мысли о сосисках, в желудке начались голодные спазмы. Настя нашла в буфете пачку сухарей и немного кускового сахару. Вот и хорошо, вот и хватит ночью-то…

Она подавила в зародыше мысль о том, что вот сейчас, в данном конкретном случае, очень не хватает близкого человека, который был бы рядом, утешил, чаем напоил, укрыл пледом и сказал, что все будет хорошо и нос заживет.

Ага, был уже у нее близкий человек, любимый муж, и что из этого вышло?

Только не жалеть себя, тут же опомнилась она. На такие пустые и глупые занятия женщины их семьи время не тратят, говорила мама. И была, конечно, права, действительно никчемное это занятие — лить слезы и жалеть себя.

Вспомнив Сергея, Настя наконец задала себе вопрос, который вертелся в голове уже давно. А что, собственно, ее бывший муж делал в ее дворе? Шел мимо? Так двор у них не проходной. Какие у него могли быть тут дела? Да никаких у него знакомых в их дворе не имелось.

Стало быть, напрашивается единственный верный вывод: он шел к ней. Но вот зачем… Неужели хочет вернуться? Через два года? С чего это вдруг?

Настя отпила чаю и попыталась представить себе лицо Сергея, каким она видела его вчера. Как он выглядит? Озабоченный, нервный, снова мечущийся в поисках денег? Или спокойный, уверенный в себе мужчина, каким она встретила его в свое время, кем увлеклась и за которого вышла замуж? Все ли у него хорошо или снова он по уши в огромных неприятностях?

Но перед глазами стояло только его лицо, когда он склонился над ней и беспокоился, что у нее сотрясение мозга.

Тут он и правда за нее боялся. Такое не сыграешь, тем более что актер он никчемный. И все, больше она ровным счетом ничего не помнит, ни как выглядел, ни как был одет. Вроде бы выбрит чисто, но похудел, но точно она не помнит, до того ли было вчера после нападения тех двух уродов.

И вот еще вопрос, откуда они взялись. В своем дворе она их точно никогда не видела. Посторонние хулиганы к ним не заходят, потому что двор не проходной, что им тут делать-то.

Ну, отобрали они у нее сумку, так там, кроме сосисок, и брать-то нечего. Странные какие-то парни, одно слово — уроды… И как кстати появился Сергей, здорово засветил тому, с сальными волосами…

Настя допила чай и сказала себе, что как бы там ни было, что бы ни произошло, два года назад она приняла решение о том, чтобы не только развестись, но вообще выбросить бывшего мужа из своей жизни. И что никогда об этом не пожалела, и что бы ни случилось, решения своего она не изменит.

Был четвертый час утра, рассвет потихоньку набирал силу, небо на востоке чуть розовело, завтра будет хороший день.

Настя поплотнее задернула занавески и снова легла, завернувшись в одеяло.

Однако сон к ней не шел. Против воли нахлынули горькие воспоминания.

Это началось года через полтора после их женитьбы.

Все было прекрасно, они жили очень дружно, даже не ссорились по пустякам. Сергей работал, иногда только ездил в командировки, чтобы отдохнуть, как он шутил, от семейной жизни. Настя знала, что это он просто так говорит, что не бегает он по девкам, что расслабляется в чисто мужской компании.