Фернок 2 (СИ)

Мальчику не пришлось объяснять, что делать. Он и так все понял. Пытаясь сдержать накопившиеся эмоции, среди которых лидировал страх, Чарльз прокрутил барабан и приставил многозарядник к виску. Нажал на курок, и... ничего не произошло.

- Давай десять раз! Ты же не тряпка? Крути! - потребовал Фернок, желая поскорее увидеть на стенке расплющенные мозги стукача, - Не бойся, все будет хорошо.

- Что ж, комиссар, значит, права винить меня в том, что я не смог сдержать голод и полакомился парнем, у тебя нет! – взмахнул руками псих.

Но Фернок смело возразил:

- Ошибаешься…

Мерфи выразил небольшое замешательство и, сложив брови домиком, наклонился:

- То есть?

- Каждый может тебя критиковать. Даже я, далеко несовершенный, как видишь, убивавший детей, не опустился до такого. А это говорит о том, что между человекоубиением и человекопожиранием все же имеется разница. На первое

Гомо Сапиенс способны, если из-за чего-то сильно взбудоражены, а вот на второе…

Каннибал счел эти слова Эсмонда неаккуратным прямым оскорблением:

- То есть, я теперь не человек, комиссар? То есть, ты меня лучше во всем?

- Все относительно, хотя вообще да… - экс-коп ответил как думал, - По-моему, по своей природе глупые люди ближе к деревьям…

Февраль две тысячи десятого.

После ухода раздосадованной женщины, так ничего и не добившейся, Фернок подошел к Мерфи с вопросом:

- Скажи, только честно, мне нужно знать правду, знать, что случилось, ты ребенка не трогал?

Проглотив слюну, автоугонщик слукавил:

- Нет, не трогал! – нервно помотав головой, - В салоне вообще никаких детей не было! Показания той

ненормальной бредовы…

- В глаза смотри мне – потребовал коп, - Ты точно не обманываешь? Ведь если я узнаю, что…

- Слушай, а без угроз можно обойтись, святоша?

- Хорошо…

Формально задержанный был трудоустроен на одно из промышленных предприятий города, в котором проработал всего три недели с хвостиком . Затем по совету шефа подписал заявление на увольнение за прогулы и безделье. Нельзя было не подчеркнуть, его свободолюбивая душонка тянулась к экстриму.

Сколько бы Фернок не помогал Мерфи, не выручал, все сводилось к безнадежному выводу: преступники не меняются. Он, можно сказать, чувствовал это по себе, ведь сам в каком-то смысле являлся преступником.

“Приплыли? Это – конечная станция? Что-то ведь со мной будет дальше? Или… ничего?”

Мерфи ушел на какое-то время, на час с чем-то, а вернулся уже с крепко сжатым в руке револьвером, ожидавшим своего предназначения. Псих несобранно приставил к подбородку круглое дуло.

Сказал:

- Прощай, комиссар, встретимся в преисподней… - и…

ВЫСТРЕЛ!

Спустя минуту.

Псих лежал на полу с раздробленным черепом. Ноги дергались какое-то недолгое время, потом прекратили…

Крови – огромная лужа, распластавшаяся на всю комнату.

Затем послышался еще один… ВЫСТРЕЛ!

Мертвая Королева, заново обретшая дар гипноза, совратила негодяев, заставив их покончить с жизнью ради нее – целомудренной, неприступной и совершенной. И Мерфи, и Клайтон стали жертвами стихии, от которой нет спасения.

Фернок не думал, что смышленая бестия отыщет его.

- Оказалось, я сильно недооценивал одаренных детей, будь оно неладно…

Девочка решила отдать дань уважения человеку, обеспечившему ей уход из лечебницы.

Вспомнив, что Клайтон мог что-то знать о Повелителях Смерти, экс-комиссар прирасстроился. Но девочка неожиданно утешила своего взрослого друга, пересказав ему информацию, которую прочла, “находясь в мозгах” у агента.