Фернок 2 (СИ)

“Еще недавно мой разум, моя душа функционировали лучше. Возможность осязать мир работала без всяких задержек. Я понимала все гораздо быстрее и могла принимать решение независимо от сложности ситуации.

Сейчас все это, чем может похвастаться любой житель Земли, что вместе называется счастьем, запропалось. Но все плохое,тревога, зовущая в дальние края, томление, суета, наоборот, осталось со мной”

Монахи, видя мучения Мэлори, эту странную неспособность принимать информацию, способствовали частичному восстановлению ее рассудка. Конечно, втайне от Виктора, заставляющего дочь ежедневно принимать заглушающие память растворы. О своевольных проделках местных служителей могли узнать в любое время, но регулярно посещающие опасения не останавливали их, так как удачно оказанная помощь хорошему человеку оправдает все возможные риски.

В среду, ранним утром, когда еще не проснулась природа, Мэлори услышала стук. Большую часть времени она проводила там же, где и спала - в крохотной келье, предпочитая шуму и сутолоке уют и трескотню камина. Ее никто не смел беспокоить. Бывало, стучались, но крайне редко, не чаще, чем два раза в день.

Единственным человеком, рушащим тенденцию, был Дэвид Блейк, который и сейчас зашел, предварительно не предупредив.

Сумев выдавить:

- Привет… - он грустно осмотрел захламленную дамскими вещичками келью.

- Что с лицом? – спросила Мэлори, - Выглядишь изможденно…

Гость не пытался скрывать:

- Верно. Я уничтожен… внутри. А как ты хотела? Не каждому, знаешь ли, приходилось узнавать подобное о себе…

- Цель… - девушка наглядно давала понять, что не больно жаждет общения, - Назови цель прихода.

“Предвижу наступление трудных перемен в наших взаимоотношениях, которые сначала внесут непоправимые недопонимания, а затем оставят сухой остаток и станут ехидничать”

Лео-Дэвид без разрешения присел на кровать. Грусть сошла, но появилось что-то похожее, вероятно, ее более могущественная форма, отражающая обреченность человека, которого обездарили, лишили ценного, у которого отняли все, что только можно, ничего не дав взамен, кроме страданий, никак не прокомпенсировав ущерб...

- Сейчас ты не в духе, понимаю… - фатуммен подводил к сути очень кропотливо, чтобы медлительный процесс вступления не отнял у него много моральной энергии, - Я тоже очень зол. На всех и на вселенную. Но злейшему себя не перезлить…

Девушка вспомнила предыдущую беседу с Лео…

Принимая сие в расчет, он затронул тему ДТП, в котором скончалась Джиллиан.

- Авария… Такое забывается разве что под действием сильных психотропных веществ, которыми ты, видимо, вынуждена злоупотреблять. Так вот, знай, это тоже подстроил Дум!

Отныне никакие вещества не имели над ней власти. Их неволили, да, ее и Лео, но, разум подчинялся лишь хозяевам, и больше никому…

- Это – правда?

- А? – друг встал с кровати, - Что? – и начал взмахивать руками, - Сгубил ли меня чертов орден? Знаешь, мне наскучило, догадайся с полраза…

Но Мэлори быстро его “оборвала”:

- Не притворяйся, что не понял. Я про моих родителей и Джил. Ты говорил, их больше нет…

Лео-Дэвид намеренно собрал слюну во рту, но не намеренно проглотил её, почувствовав резкую слабость, сильное беспокойство, треволнение…

- Аа… – он аж сомкнул брови, - Нет, знаешь ли, это я так, пошутил…

Забывшись из-за резко выраженного и внезапно наступившего чувства гнева, Хейли яростно подскочила к доносчику и чуть не оцарапала длинными ногтями:

- Не смей ерничать! – но надолго удержать злость не получилось. Слезы навернулись на глаза, - Не смей… - закрыв лицо руками, девушка громко зарыдала.

- Теперь, когда ты почувствовала, что сказанное мной нельзя отнести к вымыслу…

“Как же трудно, мерзко и неприятно оповещать людей о чьей-либо смерти”

Прошло пять минут.

Умиротворенная, утихомиренная, какой Мэл всегда становилось после “слезопада”, подправила слегка пострадавшую тушь на ресницах.

Дождавшись неполного успокоения подруги, лжеБлейк приготовился сообщить еще одну претрагичную вестюшку – нанести болезненный удар, второй по счету.

- Ты должна еще кое-что узнать. Предупреждаю заранее, будет очень трудно это принять, а еще труднее свыкнуться, но иначе никак…