Феромон

- Несколько недель назад уровень его стал катастрофически быстро падать. Возможно, уже даже снизился до нулевой или критически низкой для исследований отметки. Завтра в лаборатории я смогу сказать точнее.

- Дэйв, - пресекаю я его попытку выболтать ещё что-нибудь важное. - Если ты будешь так же необдуманно многословен на суде, это не пойдёт нам обоим на пользу.

- Но, если меня спросят, я ведь не буду лгать под присягой, - захлопывает он ноутбук и тоже встаёт.

- Тебя об этом и не спросят, если ты сам чего-нибудь не ляпнешь.

- Но разве это плохо? - вступается за него Ан. Или за меня?

- Для меня, может быть, и хорошо, - останавливаюсь я посреди комнаты. - Но для суда это как раз и будет похоже на обман, если они запросят свежие результаты. Феромон был и сплыл. И мы не сможем назвать ни одной объективной причины, почему это произошло, потому что сами её не знаем.

- На чём же ты хочешь построить свою линию защиты? - поднимается и Анна, придерживая на плечах норовящий сползти смокинг.

- На правде, Ан. Меня обвиняют в обмане, но это не так. Умышленное воздействие - тоже мимо. И не было никакого сексуального домогательства. Это я отбивался, когда она на меня набрасывалась. Я столько раз сказал ей «нет», что, если этот Джеймс не отстанет, я сам подам в суд на преследование и лишу на хрен эту мозгоправшу лицензии. Ещё и обвиню в клевете.

- Тогда у меня есть вопрос, - выслушав мою гневную тираду, она снова обращается к Дэйву. - Если феромон - вещество, что активируется микрофлорой, то как долго оно может быть активным вне этой среды?

- Это ты к чему?

- Ручка, Эйвер. Что они предъявили в качестве улики. На ней нашли, - она прищуривает один глаз, припоминая, - андростенон?

- Идиоты! - взрывается Дэйв. - Да это вещество есть у каждого мужика. И его как раз легко можно получить синтетически. Его применение даже разрешено. Андростенол добавляют в разного рода духи с феромонами и прочими афродизиаками.

- Так это же замечательно, - оживляется Анна.

- Они испоганили мой феромон. Не смогли правильно определить вещество. Разложили его на составные части. Поставили под сомнения моё исследование. И ты называешь это замечательным? - кипятится Дэйв.

- Конечно, Дэвид, - улыбается она. - Это значит, что вы можете использовать их же улики против них самих.

- На тебя опять подали в суд? - этот голос за спиной я бы не перепутал ни с каким другим. Чёрт! Всё же надо было уйти раньше.

- Привет, Ив, - поворачиваюсь я в воцарившейся тишине.

- Твоя новая девушка? - одетая в коротенький шёлковый халатик она опирается плечом о дверной косяк. Ох уж эти мне неудобные вопросы!

- Тебе не всё равно?

- Да, ты прав, - она отклоняется, чтобы из-за моего плеча посмотреть на Анну. - Это же твоя секретарша, если я не ошибаюсь?

- Уже нет.

- Ах, ну да, пресловутые моральные принципы Эйвера Ханта, - усмехается она, хочет меня обойти и вдруг замирает, словно о чём-то задумавшись. И, будто опомнившись, делает резкий короткий вздох и поднимает на меня тёмные от расширенных зрачков глаза.

О, чёрт! Нет! Нет, нет, нет, нет!

Ив пошатывается, пока я пячусь. Стискивает зубы, опускает голову, сжимает кулаки.

- Ив! - подскакивает к ней Дэвид, обнимает. - Родная! Иди ты к чёрту, Эйв! - рычит он, подняв голову. - Убирайся на хрен!

- Пойдём, - увлекаю я за собой Анну. Она не может оторвать взгляда от Ив, уткнувшейся лбом в плечо Дэвида, и я утаскиваю её почти насильно.

- И всё же ты чудовище, - качает она головой всё ещё под впечатлением, пока я ловлю такси.

- Ты не представляешь себе, как я на самом деле хочу быть нормальным. Чтобы меня ценили за то, какой я есть, а не за то, что я есть. Не представляешь, какое проклятие жить без доверия и искренности. Когда все тебя хотят и никто не любит.

Машина останавливается до того, как она успевает ответить. Если она, конечно, собиралась отвечать. Но это уже неважно. Я, наконец, сказал то, что хотел до неё донести. Только услышала ли она меня?

Но в такси мы, как всегда, оба молчим. И я знаю почему. Она, так же, как и я, не любит ничем делиться при посторонних, даже будь это всего лишь водитель.

- Просто ты сам никого не любишь, Эйв, - возвращает она мне смокинг, скидывая его с плеч на крыльце своего дома.

- Это не так, Ан, - я кладу руку на её талию, скольжу по спине, привлекая к себе. - Не так.

- И я, наверно, рада, что не чувствую твой феромон, - отстраняется она. - Потому что могу сказать тебе «нет».

- Я не принимаю твоё «нет», - уверенно прижимаю её к себе. И положив руку на шею, впиваюсь в её губы дерзким, жадным, требовательным поцелуем.

«Ну давай же, гад! Работай! - умоляю я свой проклятый феромон. - Я знаю, что ты есть. В избытке. Так работай!»

Звонкая пощёчина служит мне убедительным ответом.

- Спокойной ночи, Эйвер Хант! - сверкают гневом глаза Анны, когда я её отпускаю.

- Ан, - боюсь подойти ближе, пока она открывает дверь. - Прости.

- Чёрт, - оборачивается она озабоченно. Я замираю с надеждой. Но она лишь расстроено вздыхает. - Я забыла в ресторане цветы.