Феромоны Монферрана

Борис — человек мира, пропадавший в таинственных загранкомандировках. Один из мужей Айгуль. Их брак имел бурную, но стремительную историю. Борис был изгнан за жадность и ночное поедание сладостей. Аврора не приняла очередного свояка сразу, Сашенька обозвал импозантным треплом. «Вы не правы, — отстреливалась Айгуль. — Ему просто нужна самостоятельная, обеспеченная женщина. Он бы ее развлекал…». Видимо, теперь, когда тетушка записала в обеспеченные собственную персону, она решила, что настала пора развлечься ей. Точнее, развлечь неведомую иностранку. Для самоличного риска пока не созрела. Да и какой интерес — прыгать на старые грабли, если можно устроить такой аттракцион ближнему и, стоя поодаль, прыскать в кулак. Немка, желающая выйти замуж в наших пенатах, — большая редкость. И эту возможность необходимо использовать. Зачем? А какая разница! Для уплотнения жизненных потоков…

Таково было кредо любимой родственницы Каспара. «Выходит, сводничество у меня в крови», — сделал он ободряющий вывод. Способности наследственные — капитал понадежней внезапно выявленных.

— Ай-гуля, ты слишком быстро меняешь решения. То Петя Найш, то залежалый бывший муж. А как же быть с Володей, на котором ты рекомендовала сфокусироваться, пока тебя не посетили более экзотические идеи? Ты слишком спонтанная Ханума…

Можно было глумиться, пока дело не зашло слишком далеко. Но Айгуль устроила изощренную атаку на племянника. Она как будто чувствовала себя обязанной поделиться своим фартом. «Пока я здесь, мы это провернем!» — твердо завила она, и у Каспара от ужаса сжалась фантомная селезенка. Раз Гуля включилась на все свои 98 оборотов, значит ситуация неминуемо выйдет из-под контроля. К тому же Каспар только что узнал от нее подробности уже позабытой истории о мифическом сашенькином отпрыске и широком гуманном жесте. Стало не по себе от тетушкиного сокрушительного участия в чужих судьбах. И ведь не за себя страшно — за нее…

— Спонтанная, говоришь?! Но разве может быть иначе в таком деле?! И как кстати, что Борис перебрался в Москву, и у меня есть его телефон. Задуманное нужно осуществлять немедленно, — Айгуль даже слегка заикалась от возбуждения, нервно заплетая косу из своих косматых цыганских волос.

Это действие, несомненно, было магическим. Каспар не мог не вовлечься в авантюру. Хотя и напоминал, что Фелиция тоже может пострадать от коварства и скупости «импозантного». Тетка сразу поставила точки над i программным заявлением: изможденным российским бабам остро требуются полноценные мужские особи. Неполноценных нужно как можно быстрее сбагрить за рубеж — подрывать тамошнюю экономику. Таким образом, произойдет медленная, но верная очистка генофонда от скверны. А что касается западных женщин, так им это как слону дробина. Они быстро научат наших хануриков отвечать за базар.

И все бы замечательно, только Борис оказался женатым… Акела промахнулся, но не сдался. Тут же из обширной «базы данных» был извлечен новый персонаж. Забытый архитектор.

— Это случайно не тот, за которого ты маму хотела выдать? — ревниво поинтересовался Каспар.

— Ты помнишь?! Надо же, какой цепкий… — рассеянно отвечала Айгуль, роясь в записной книжке.

— … и тот, с которым… который чуть не стал твоим мужем?

— Нет, мы слишком разные. Он зануда. Интеллигент в маминой кофте. Зато с женщинами, как ты заказывал, типичный кухонный тиран. Заставляет любую подругу, с которой намечается личное, печь капустный пирог. Но еще ни одна не состряпала должным образом, поэтому он до сих пор один. Зато в следующем месяце он едет в командировку вместо меня. Он будет здесь! Надо ловить момент.

— Нет, не надо! Ты хочешь сбагрить Фелиции неликвидный товар. Я обязан выступить в ее защиту. Защитить ее от капустного пирога! — веселился Каспар.

— Я тебе про капиталисток уж все объяснила! Фрау его сходу перевоспитает! Нашим кумушкам, думаешь, почему не удалось? Они, дуры, сразу рады стараться пирожками баловать, один другого пышней… Ты ж понимаешь: выбери меня, выбери меня, птица счастья завтрашнего дня… А это не птица, это индюк! Ему надо спесь укоротить. Чем больше таким угождаешь, тем быстрее они наглеют.

— Ты, Айгуль, заражена феминизмом… но это до первой задержки зарплаты в твоем институте, поверь мне. И вот еще: назови хотя бы пару плюсов этого индюка. Ведь ты же маме его предлагала. Она-то не капиталистка!

— Ну, так не всерьез, так, для хохмы, — смутилась Айгуль.

К счастью, с архитектором тоже ничего не получилось. Заглохло. С госпожой Браун Каспар мысленно распрощался. Даже погрустил о ней. После отъезда Айгуль мысль сводить Фелицию с кем бы то ни было показалась дичайшей выходкой. Только неистовая тетка могла наставить на столь неистинный путь. С тех пор Каспар старался избегать энергичных женщин — ведь во что только ни вовлекут… Прошло, наверное, несколько месяцев, до того эпизода, который заставил вспомнить неудачный «немецкий» опыт.