Феронакозия

– Здравствуй, Лиза, – Стас вошел в зал следом за Завадовским и встал рядом с Лизой. – Соболезную. Как ты? Надолго приехала?

– Пока нет, – прошептала пересохшими губами Лиза, – в фирме творится черт знает что. Может, скоро уволят, отчасти по моей собственной вине.

Застывшая Катерина с безразличным видом лежала в нескольких метрах от них, но Лиза не могла избавится от чувства, что та внимательно слушает, о чем они говорят.

– Она была мне настоящим другом, – нахмурившись, добавила Лиза, – переживала за меня, понимала меня лучше, чем родители.

– Она была очень добрым человеком, – кивнул Стас.

– Да, – согласилась Лиза, – верила в то, что все можно исправить. Старалась, как могла, ей же больше всех и доставалось от меня. Я всегда это знала, а вела себя ужасно. И ничего не исправить, тетя Катя, больше ничего!

Они оба замолчали, глядя на покойную. Стас пожал Лизину руку и почувствовал, как невероятно зябки и безжизненны ее пальцы. Он вытащил из кармана шерстяные перчатки и попросил Лизу их надеть.

– Я снова был у Кривенко, – изменившимся голосом заговорил он, – комната заперта. Со слов глуховатой соседки, он подался по монастырям. Это после того, как к нему санитаров пришлось вызывать. Объявил себя воином света. Размахивал бутылкой и вступил в схватку со Злом в виде соседа-десантника. Белая горячка, в общем. Зло захватило город, а, может, и всю страну, так он кричал, пока не уехал в больницу под капельницы. Вернулся смирным, кошку отвез жене, и сам исчез.

– Бедный старик. Он и мне про Зло пытался рассказать.

– Он, конечно, еще совсем не так стар, просто полусумасшедший пьяница, но, возможно, было бы лучше, если бы за его бредом скрывалось что-то правдивое. Наконец-то нашлось бы простое объяснение человеческой жестокости и ненасытности. За парадными фасадами прячется столько мрачных историй. Я ведь об этом пишу. Знаю не понаслышке.

– Все может быть, – грустно сказала Лиза, продолжая глядеть на заострившийся профиль Катерины, – не будем больше о Кривенко и этих кошмарах. Тетя Катя мне желала радости и счастья, нормальной жизни. Знаешь, а я, пожалуй, попытаюсь.

– Конечно, Лиза, пусть у тебя получится, – Стас отступил в сторону, уступая место подошедшему Завадовскому. Тот заботливо обнял Лизу и бросил недовольный подозрительный взгляд на журналиста. Не желая им мешать, Стас начал продвигаться к выходу. Обернувшись в последний раз, он увидел, как Завадовский шепчет Лизе что-то на ухо, и по щекам ее в первый раз за весь день текут долго сдерживаемые слезы.

Оказавшись на улице, Стас услышал догоняющие его быстрые шаги. Он обернулся и увидел сухопарую фигуру Завадовского.

– Подождите, Станислав, мне нужно сказать Вам пару слов.

Стас кивнул и вопросительно уставился на профессора.

– Я убедительно Вас прошу, – размеренно и четко произнес Завадовский, – Не втягивать Лизу ни в какие Ваши расследования. Это очень опасно в ее состоянии.

– Ах, Вы же и есть знаменитый доктор! – ответил Стас с некоторым вызовом. – Какая честь для меня! Однако Вам не о чем беспокоиться. Лиза и сама не хочет говорить о прошлом.

– Рад это слышать, – сухо сказал Завадовский, поворачиваясь, чтобы идти назад.

В оледеневшей земле под ворохом цветов укрылась навсегда от людских глаз Катерина. Отыграли поминки. Под холодную водку и кислые щи помянули покойницу добрым словом. Профессор Завадовский заехал к Исаевым чуть позже остальных. Как раз в этот момент их пышнотелая дальняя родственница поставила на стол широкое блюдо с закрытыми поминальными пирогами. Завадовский произнес короткую трогательную речь и занял место рядом с Лизой. Для нее у профессора тоже нашлось немало утешительных слов. Он, вообще, был более оживлен и разговорчив, чем обычно.

– Не возвращайся обратно! Не уезжай! – эти слова вылетели у Завадовского будто сами собой. Лиза немного удивленно на него посмотрела. Ей уже некоторое время назад сделалось ясно, куда он клонит. Теперь же он сказал это прямо.

– Почему? – удивленно спросила Лиза.

Завадовский нервно пожал плечами и отвел от нее взгляд. Он сделался похож на нахохлившегося аиста.

– Я не уверен, что тебе сейчас не понадобится моя помощь. Ты – сильная девушка, но сейчас было бы лучше остаться под моим присмотром и защитой.

При слове «защита» Лиза насторожилась. Ей тут же пришел на память слишком похожий на реальность ночной кошмар о нападении страшного незнакомца. Наверное, все-таки стоило обсудить сон с профессором, чтобы окончательно выбросить его из головы. Лиза обвела взглядом сидящих за столом. Сейчас этот разговор казался, однако, совсем неуместным.

– Скажите, Евгений Александрович, – натянуто произнесла она, – Вы действительно думаете, что без Вас я не справлюсь? Вы – моя единственная надежда?

Завадовский вздохнул и потупился. Тутанхамон редко позволял настоящим эмоциям вылезти наружу из-под непроницаемой оболочки. Сейчас у Лизы не осталось ни малейших сомнений, что на душе у профессора очень паршиво.

– Боюсь, что это так. Без меня тебе придется очень туго. Слишком многое соединилось. Все стало еще более запутанным, чем раньше.