Ферромант

Переодеться

Почистить бассейн

Прополоть и полить клумбы

Наколоть дров

Прислуживать на ужине

— Так, с большинством все понятно, но какие еще дрова? Вы что, топорами махать разучились? — злобно проворчал Амис, но скелет вряд ли бы ответил, даже если бы мог. — Ладно, плевать. Веди в баню или где у вас тут моются.

Ванная представляла собой комнату чуть больше камеры в подземелье, со сливной решеткой на полу и лейкой с вентилем на потолке. Вопреки ожиданиям, вода брызнула теплая — скорее всего, бак находился на крыше и нагревался под солнцем. И даже такие удобства не шли ни в какое сравнение с парной в окружении обнаженных красоток с вениками и шайками.

Несколько минут принц неподвижно стоял под струями, глядя на вихрящиеся под ногами буро-черные потоки. Суставы ныли, внутри все болело, голова шла кругом, а ведь еще придется работать — и немало. Похоже, вместо быстрых и жестоких пыток ведьма решила растянуть удовольствие, наблюдая, как красивейший мужчина королевства чахнет и угасает прямо на глазах.

Амис потер лицо предплечьем и глубоко вздохнул. Он видел преступников, выходящих на свободу после долгих лет темницы и каторги. До конца срока доживали самые сильные и стойкие, но и те превращались в жалкое подобие человека — тощее, сгорбленное и растерявшее остатки разума. Принц имел все шансы повторить их судьбу, но сколько не плачь, сколько не ползай на коленях, проклятое сердце этим ничуть не разжалобить. Нет повода раскисать — пока что все идет относительно неплохо. По крайней мере, его не послали в шахту с пудовым кайлом наперевес. Зато есть повод побороться, и если не победить, то хотя бы продать свою жизнь подороже… Жаль, здесь нет старшего брата, уж он бы эту змеюку в бараний рог согнул, никакая магия не спасла бы.

Смыв с волос и тела запекшуюся кровь, узник намылился густым травяным взваром и, кряхтя и прихрамывая, вышел в предбанник. Скелет тут же протянул руку, на которой висели белоснежная сорочка, жабо, черные брюки и ливрея с коротким стоячим воротом. Облачение типичного лакея — еще один способ унижения. Но делать нечего, вставать в позу себе дороже. Одевшись и натянув туфли с дурацкими бантами, новоиспеченный слуга отправился вслед за поводырем по гулкому пустому коридору.

Как вскоре выяснилось, замок стоял на остром уступе, похожем на палубу торговой ладьи, и на самом носу ведьма обустроила себе уютное гнездышко. В породе выдолбили округлую и довольно глубокую нишу, куда легко поместились бы три-четыре человека. Похоже, что под каменной чащей пролегал дымоход, отчего вода всегда оставалось горячей, не зацветала, и в ней не заводилась всякая живность. Вдоль края уступа прорыли канаву, наполнили землей и засадили густым степным кустарником — получилась высокая живая изгородь, надежно защищающая от посторонних глаз. Около бассейна стояла софа, где хозяйка принимала солнечные ванны в компании бутылочки вина и увесистой книжки. Но лето близилось к концу, и без того сильный на высоте ветер крепчал, бросая в воду подсохшие ослабевшие листья.

— Сачок у стены, — подсказала ведьма, подняв бледную худую ручку.

А эта леди не из скромниц, подумал Амис, с трудом оторвав взгляд от чересчур фривольного исподнего. Грудь хитрым зигзагом перетягивала узкая бархатная лента, обвиваясь вокруг шеи и исчезая под мышками. Лоно едва прикрывала такая же полоска, оставляя открытым столько, сколько не снилось и самой распущенной куртизанке. По меркам дворцового этикета, колдунья пребывала в присутствии постороннего мужчины, считай, полностью обнаженной, но принц с ходу решил ни в коем случае не поддаваться на эти вульгарные варварские чары.

— Тебе удобно? — спросила девушка, намекая на обновки.

— Да.

Сачок вырвался из рук и с размаху шлепнул пленника под зад.

— Да, моя госпожа… — Амис поморщился, изо всех сил стараясь не тереть ушибленное место, хотя то словно припечатали клеймом.

— Рада слышать. Пришлось кое-что отрезать, кое-то подшить. Запасов не держу, гости бывают тут нечасто.

— Кто бы сомневался… — проворчал принц под нос, но слух у мегеры был собачий.

— Что, прости? — она подняла голову. — Ты что-то сказал?

— Нет.

— Во-первых: нет, моя госпожа. Во-вторых, твой возмущенный бубнеж слышали, пожалуй, даже в шахтах. В-третьих, больше всего на свете я презираю обманщиков. И в-четвертых, у меня и так хватает забот, чтобы еще бегать за тобой с палкой. Поэтому твоим поведением отныне займется Наставник.