Феррус Манус: Горгон Медузы

Верховный лорд быстро переставил три ноги в нужном порядке, поворачивая туловище на шарнирных соединениях: первое находилось между головой и шеей, второе — между бедрами и пахом. В бронированном обвесе гардинаальца с лязгом распахивались и захлопывались люки потайных амбразур, откуда палили мелкокалиберные излучатели частиц. Их лучи, рассекая воздух, отражались от доспеха Ферруса. Продолжая вращать верхнюю часть тела, Страчаан менял расположение элементов торса. Он нанес прямой удар силовым кулаком, но Манус отразил выпад так, что раздробил перчатку и сорвал ее обломки с руки неприятеля.

Тот простонал какое-то ругательство. Поврежденная секция, отсоединившись, с лязгом рухнула на пол. Из конечности вырвалась струя пара, но на место утраченной насадки выдвинулась и со щелчком встала сменная. В тот же миг Страчаан замахнулся на примарха третьей рукой.

Феррус хотел принять ее на древко молота, но вдруг покачнулся.

Тронный зал поплыл вокруг него, померкший свет покраснел и словно впитался в пол, становясь…

Лавой. Она текла ленивыми реками, и на ее поверхности лопались пузыри, которые обдавали янтарным пламенем и сернистыми газами сужающиеся островки твердого камня. Манус ощущал жар, под ногами у него сотрясались склоны вулкана. Над землей парил раскаленный пепел, выброшенный из жерла. Вздымаясь и кружа на горячих, как в печи, воздушных потоках, он складывался в алеющие узоры.

Змей напал на него, возникнув из ниоткуда.

Он отбросил тварь ударом посоха наотмашь, выбив из ее чешуи осколок длиной с меч. Тот вновь стал жидкостью и испарился, даже не коснувшись лавы. Кираал сотряс вой, рожденный из нечеловеческой, недоступной смертным ярости, и внезапно все огненное море превратилось в круговорот чешуи и клыков, и железный посох замелькал в руках, отражая гневные атаки беснующегося Азирнота…

Выпад, пронесшийся над блоком, врезался в кирасу примарха. Феррус отдернулся и заморгал: серебряную дымку в его поле зрения пронизывали беспорядочно метавшиеся серые тени. Перед глазами по-прежнему все плыло. Тряхнув головой, он посмотрел вниз и увидел, что клинки гардинаальца пропахали борозды в керамите нагрудника. Обычный доспех был бы серьезно поврежден, но броню примарха удары лишь поцарапали.

Испустив рык, Манус перехватил Сокрушитель одной рукой, сдвинул ладонь к основанию древка и широко взмахнул молотом. Он промахнулся. Отступив на шаг, треножник уклонился от оголовья и выпустил в живот примарху копье, вдоль которого извивались молнии.

Ни единого слова. Никаких издевок. Беспримесная эффективность.

Наконечник снаряда пробил доспех. Поле молекулярного смещения с хрустом расширило трещину во вспышке разряда, сбившего Ферруса с ног.

Примарх разнес своим телом стеклянный шкаф. Суспензорные поля отказали, и металлические предметы — драгоценные реликвии с Медузы и других планет — градом посыпались на пол.

Над ним стоял Рогал Дорн, и костяшки его массивной желтой перчатки покрывали серебристо-красные брызги. Седьмой примарх неотрывно смотрел на брата сверху вниз. Лицо Рогала, как всегда, выражало суровое осуждение. Воины обоих легионов, занимавшие многочисленные ярусы командной палубы «Железного кулака», наблюдали за сценой с ужасом и безуспешно скрываемой увлеченностью. Еще недавно Манус не хотел выходить из себя, но теперь отчасти восторгался тем, что брат вынудил его зайти так далеко, да к тому же сам последовал за ним. Сплюнув кровью на звукопоглощающее покрытие мостика, Феррус сжал кулак…

Кошмарные воспоминания о том, как трения X и VII легионов дошли до критической точки, сменились хрипом изношенных поршней в корпусе шагателя. Верховный лорд отклонился назад, Сокрушитель стремительно пронесся вдоль его выгнутой груди, и примарх поднялся вслед за своим молотом.

Свободной рукой Манус сдавил лоб и заворчал, борясь с дезориентацией. Размахнувшись, он пнул Страчаана в область паховых приводов. При столкновении ноги с защитным полем энергетическая вспышка располосовала воздух между сабатоном и корпусом шагателя яркими красными росчерками.

Феррус осторожно отошел назад, давя осколки стекла. Неожиданно голову медузийца пронзила боль, и покои завертелись вокруг него. Шкафы и фрески летали по орбитам с примархом в центре и исчезали, словно он переродился в сверхмассивную черную дыру.

Воздвигались и рушились горы. Небосвод кружился и изменялся. Манус сражался с Караашским Элементалем в ледяном лабиринте. Противостоял великой миграции яррков у Жааданской переправы. Давал отпор механизированным полчищам Станисласа — безумного железного отца, который беспощадно преследовал Ферруса все его детство и до сего дня, когда примарх встретил машинные орды мистика в открытом бою и стер их в порошок голыми руками. Своими руками.

Манус отбрасывал эти картины. Они были просто воспоминаниями. Его воспоминаниями. Его жесточайшими битвами.