Ферсман

За каких-нибудь несколько лет Ферсман ушел далеко вперед и от своей книжечки «Новые центры новой науки» и от старого друга Гольдшмидта. Так произошло потому, что он жил одной жизнью со своей страной, а она двигалась в будущее поистине семимильными шагами.

Как раз в то время, когда из первобытных камней и болот вставал новый город Хибиногорск и широкий поток апатитов начинал насыщать живительным фосфором колхозные поля, в это самое время в недалеких краях, по которым недавно путешествовал Ферсман, за чертой границы жизнь, наоборот, замирала. Еще недавно на той же параллели северной широты, тоже среди топей и камней вырастал город Кируна, — владение северного «канитферштана» новой формации, банкира, железозаводчика, биржевого спекулянта с титулом спичечного короля — Ивара Крейгера. Его «империя», которую продажные газетчики и журналисты подобострастно именовали «империей разума», видя в ней торжество организованного капитализма, включала в себя и спички, и рудники, и телефоны, и шарикоподшипники, и древесную бумагу, и… маститых ученых, которые могут понадобиться, если не для составления рецептуры нержавеющей стали для пушек, то хотя бы для выступления в докторских тогах на судебных процессах между передравшимися концернами. Крейгецовская Кируна росла поблизости от двух неказистых горок Луосоваара и Кируноваара, заключавших в себе железную руду, — источник чьих-то дивидендов, выплачивавшихся в чистом золоте.

Город рос, не заботясь даже о названиях улиц, для краткости просто нумеруя дома. Город был нужен только для того, чтобы поставлять рудникам рабочую силу: когда одна смена томительно засыпала в лучах заходящего солнца, на работу выходила та, которую условно называли ночной. Зимой в Кируне, так же как в Хибинах, ревела пурга. Горы пылали электрическим светом. Люди буравили камень. «Нет здесь обычной жизни, — писал очевидец, — это полярная лихорадка, сердцебиение взрывов, тысячи вагонов, сотни тысяч тонн руды, руды, руды… Остальное должно было достаться счастливым держателям акций, убежденным в том, что нет лучше в мире руды, что в ней около трех четвертей железа, что руды хватит на всю их почтенную библейскую жизнь».

И вот в то самое время, когда на том же 68-м градусе северной широты на хибинских рудниках слышался грохот первого бремсберга и топографы по пояс в снегу прокладывали трассы железной и автомобильной дорог, в Кируне гасли огни, поезда увозили из города рабочих, останавливалось динамитное дыхание гор. Наступление очередного капиталистического кризиса было отмечено еще одной деталью: крохотная пуля в висок закончила личные расчеты господина Крейгера с держателями акций знаменитой Кируны.

Можно было бы продолжить и дальше путешествие по той же окружности, условно именуемой «Полярным кругом». Она привела бы в мертвые ледяные поля Гренландии, не изменившейся со времен викингов, в город Ном, восстанавливавшийся после пожара, истребившего его без остатка, а для дальнейшего путешествия по Аляске можно было бы пригласить в гиды доктора наук Альберта, по инерции числившегося руководителем опытной сельскохозяйственной станции в этом районе США. Посетив в свое время эйхфельдовские полярные пажити, он воскликнул: «Это откровение!» Он мог бы рассказать, как прыгала вверх и вниз кривая населенности Аляски, как после прекращения проклятой еще Джеком Лондоном «золотой лихорадки» на полутора миллионах квадратных километров осталось людей не более, чем в молодом Хибиногорске. Доктор наук и директор Альберт мог бы показать на заколоченный кризисом вход в свою отныне закрытую опытную станцию…

Мы узнали, что именно Ферсман говорил о необходимости созданияполезных ископаемых. Задача создания полезных ископаемых и организация на их основе целых промышленных краев, развивающихся стремительно и многогранно, без пауз, спадов и передышек, могла быть полноценно решена только в условиях советского социалистического строя. И именно для этого была нужна, более того — необходима, «высокая» теоретическая наука в ее смелейших взлетах, в ее дерзновеннейших устремлениях вперед!

Это сознание еще более окрыляло мысль ученого. В нем росла и зрела новая великая сила — сила советского патриотизма.

XV. НА КРЫЛЬЯХ ТЕОРИИ

«Помните, что призван делать обобщение, претворять научную фантазию в научную истину лишь тот, кто имеет достаточный запас хорошего фактического материала, кто владеет методом исследования и хорошо знает, что уже сделано до него другими».

Ф. Ю. Левинсон-Лессинг