Ферсман

Легкая ирония в изложении взглядов идеалиста сменяется твердыми словами утверждения собственного «кредо» ученого-материалиста:

«Но не будем итти по этому пути; отказ от физически реального вещества заводит самого Гейзенберга в целый ряд противоречий. Для нас существует атом. Для нас электрон есть, может быть, не точка, но все же определенное облако. Для нас энергия неотделима от материи, как материя — от энергии и объема шаров; цвет, вкус есть объективно воспринимаемые явления, которые мы, может быть, представляем себе весьма грубо, схематично, может быть, даже неверно, но за которыми стоит конкретный, реальный мир, а не просто отвлеченное математическое уравнение».

Истинная наука всегда материалистична. Ее верные выводы всегда диалектичны, независимо от того, сознает или не сознает это исследователь. Но полный ее расцвет приходит тогда, когда это стихийное постижение действительной сущности явлений природы становится сознательным.

Ферсман достигал этой высоты.

«Новые геохимические идеи, — писал он, развивая те мысли, которые мы подчеркивали раньше, — есть лишь способ диалектического мышления. Это способ химического осмысливания природы, претворения застывших форм в динамические формы, изучения природы как сложной системы равновесия тех электромагнитных клубков, которые мы называем атомами. Нужно пытаться разгадать природу этих систем и их сочетаний и этим путем найти законы геохимии, из которых вытекает целый ряд крупнейших законов развития промышленности и хозяйства».

XVII. В ДРУЖНОЙ СОВЕТСКОЙ НАУЧНОЙ СЕМЬЕ

Если день смерк,

если звук смолк,
Все ж бегут вверх
соки сосновых смол.

Н. Асеев, «Прощальная песня»

В 1939 году праздновалось десятилетие города Кировска, бывшего Хибиногорска. Эту дату Ферсман отметил окончанием большого научного труда «Полезные ископаемые Кольского полуострова». Эта работа не только подводила итог славных побед «хибинского племени», но и заключала в себе попытку предугадать развитие научных проблем Севера на предстоящее десятилетие.

«Сейчас, в исторические дни десятилетия г. Кировска, — писал Ферсман, — Хибинское строительство празднует завершение своей многолетней работы, начатой во мраке полярной ночи, среди недоверия, в обстановке собственного незнания, постепенно рассеивавшегося под влиянием фактов. На этом прошлом десятилетии молодое поколение строителей может спокойно учиться и на ошибках, и на достижениях, гордясь последними, избегая первых. Только в условиях союза науки и труда, вне узких границ частной собственности и капиталистических противоречий, могло вырасти полярное горнохимическое объединение, единственное в мире по размаху и темпам строительства, единственное по форме своего развития, единственное по своей цели служения не единицам, а всему коллективу обновленной страны, как часть великой социалистической стройки!..

И не боязнь затруднений, а их предвидение, не затушевывание трудностей, а их заострение, не откладывание неудавшихся задач, а упорное доведение их до конца, — вот что должно быть положено в основу нового строительства. Так осуществляются вещие слова С. М. Кирова: «…Нет такого места на земле, которое нельзя было бы поставить на службу социализму…»

В 1942 году результат многолетних трудов и исканий был увенчан достойной наградой: работа А. Е. Ферсмана «Полезные ископаемые Кольского полуострова» была отмечена Сталинской премией первой степени. Эту огромную радость Ферсман встретил, будучи уже тяжело больным.

Шутками, свидетельствовавшими не столько о сохранявшейся, несмотря ни на что, жизнерадостности, сколько о большом присутствии духа, Александр Евгеньевич, насколыко мог, успокаивал близких. Однако сердечное недомогание, осложненное тяжелым заболеванием печени, подтачивало его силы. Ему мучительно не хотелось сдаваться. Время от времени он вырывался из-под бдительного надзора врачей и отправлялся в путешествия, которые становились все более короткими. Он, как всегда, спешил, но перерывы в работе становились все чаще.

Ему помогала старая привычка одновременно работать над несколькими темами. Она коренилась не только в его нетерпеливом характере, но и воспитывалась многообразием требований жизни, на которые страстно хотел ответить ученый.